Сергей Зверев - Супербоец

Влад резко опустил кулак на толстую деревянную полку. Она брызнула осколками. Кулак прошел на излете через вторую полку, разрубив и ее.

И неожиданно на Влада свалилось ледяной глыбой прозрачное и ясное осознание – этот адский препарат создан для него. Суперстим – как раз то, чего не хватало уникальному бойцу Владу, чтобы стать совершенством! И Мищенкова, и профессор тоже знали, что Влад обладает уникальными свойствами, которые позволяют реализовать все возможности препарата. Поэтому и носились с новообращаемым как с писаной торбой. Боялись упустить золотую рыбку!

– Ну что ж, Русич, вперед. Покажем уровень, – прошептал Влад.

Каждое движение наполняло его чувством всесокрушающей силы. Он знал, что стал гораздо резче, быстрее. Теперь поврежденные рука, шея и нога избавились от боли. Боль ушла из всего тела. Помятые бока и шея не саднили. Даже треснувшее ребро не ныло. Он ощущал себя только что отремонтированной, смазанной, приведенной в боеготовность машиной. И это придавало ему пьянящую радость, как от наркотика…

Кайф! Все его состояние можно было описать этим словом…

Влад всю жизнь ценой громадных усилий, рвя жилы, не жалея себя, учился владеть своим телом и разумом. Те изнурительные тренировки теперь позволили ему практически моментально освоиться с новыми возможностями, вернуть себе координацию движений.

Опять автоматная очередь.

Влад шагнул вперед и высадил резким ударом и так не запертую дверь. Она вылетела вместе с коробкой. Зря. Требовалось лишь повернуть ручку и открыть дверь. Не следовало шуметь. Да и выглядело как-то по-киношному. Однако сила требовала выхода. И это ему доставило удовольствие.

Мысли падали звонко, как сосульки. Ближайшие планы. Первое – добыть оружие. Второе – нейтрализовать держащих оборону инициированных бойцов. Третье – эвакуация с «языком» и трофеями…

Кайф!

Влад шагнул из дверного проема. Узкий, крашенный желтой пупырчатой краской, освещенный несколькими плафонами коридор оканчивался ведущими наверх ступенями. Влад ступал по желтому кафелю тихо, но ему казалось, что его туфли цокают звонко и громко, как лошадиные копыта по брусчатке.

Быстрее!

Он преодолел ступени, ведущие наверх. Сознание автоматически отметило – двадцать. Двадцать ступеней.

Дальше – полуподвальное помещение. Справа – кухня с продовольственным складом. Слева – прачечная и трубы отопительной системы.

Влад сразу почувствовал здесь чье-то присутствие. Просочился стремительно в комнату, вдоль стен которой в три яруса шли полки с коробами грязного белья, стопками одеял и простыней.

Опасности нет. За горой спортивных матов съежилась трясущаяся девчушка из обслуживающего персонала.

– Отдыхаешь? – спросил Влад.

– Там стреляют. – Она всхлипнула. – Все разбежались…

– Сиди и не высовывайся. И будешь живее всех живых, – посоветовал Влад и двинул дальше.

Свернул направо. Кухня пустая. Котлы горячие. На плите шкворчала картошка. И ни одного человека.

На разделочном столе лежали никелированные ножи для разделки мяса. Влад взял один из них – средних размеров тесак, которым при желании легко оттяпать руку. Больше тут делать нечего…

Следующая лестница вела в холл. Прижимаясь к стене, Влад проскользнул туда. Холл был гулко пуст. Никакого намека на человеческое присутствие. Зато присутствуют следы недавней битвы. Кресло перевернуто, витринное окно, ведущее на улицу, и стеклянная дверь разбиты. Осколки щедро усеивают кафельный пол. Пуля угодила прямо в центр черного экрана телевизора «Сони», подвешенного к потолку.

Влад бросился вперед. Вовремя пригнулся. Над головой чмокнуло, и деревянная панель стены раскололась. Лупил снайпер. Свой. Но это неважно. Он не видел в оптике своего соратника Влада. Он видел мишень. Если бьют по всему, что движется, – дела обстоят хреново. Начальный темп атаки сорван. План провалился в тартарары.

Первого инициированного Влад нашел в массажном кабинете на первом этаже. Дверь была распахнута. Влад сумел подобраться к ней незамеченным – помогла загрохотавшая очередь, переключившая на себя внимание бойца.

Атлетического сложения мордоворот, ассистент класса «В», примелькавшийся в пансионате как тварь бессловесная и дисциплинированная, присев на колено, хоронился рядом с окном, делая все, чтобы не подставиться под снайпера. В руке сжимал ручной пулемет Калашникова. Рядом валялся противогаз и два цинка с патронами.