Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Забыть убийство

Китайгородцев перестал разглядывать стену.

— Зачем? — спросил он.

У Потёмкина уже был готов ответ. Похоже, он действительно всё обдумал.

— Нам надо быть с ним рядом, — убеждённо заговорил Потёмкин. — Он враг Стасу, Стас враг ему, он хочет, чтобы Стас был мёртв…

— Глеб, — поправил Китайгородцев.

Пауза. Потёмкин соображал.

— А-а, ну да! — сказал он. — В общем, если у Михаила есть враг, тогда сам он от этого врага захочет держаться подальше. Правильно? А мы рядом с ним! И тоже получаемся подальше от этого врага!

Логика в его словах была.

— И потом, я могу с этим Михаилом поговорить. Он сильный гипнотизёр, не спорю. Но иногда достаточно просто по-человечески поговорить. Надо пробовать с ним договориться.

— Бесполезно! — процедил сквозь зубы Китайгородцев.

— Бороться надо! — жёстко сказал Потёмкин. — Ты руки не опускай!

А может, так и надо? Приклеиться к этому Михаилу, не выпускать его из виду, а там будь что будет?..

Китайгородцев не успел додумать эту мысль до конца, потому что хлопнула входная дверь. Потёмкин вздрогнул. Китайгородцев быстрым движением взял в руку нож.

Шаги. Открылась дверь. Вошёл человек, припорошенный снегом. Всмотрелся, потому что в комнате царил сумрак — за окнами ещё не слишком развиднелось. Сказал:

— Здравствуйте вам!

Стянул шапку с головы. И только сейчас Китайгородцев его признал.

— Алёша! Здравствуй!

Алексей приблизился.

— Присаживайся! — пригласил Китайгородцев.

— Где мама?

— Это твой знакомый? — спросил Потёмкин у Китайгородцева.

Он такого страху натерпелся за последние несколько недель, что появление любого незнакомого персонажа рядом с собой воспринимал, похоже, как угрозу своей безопасности.

— Да, — коротко ответил Китайгородцев.

— А какая мама? — спросил Потёмкин.

Он ничего не понимал.

— Это тот парень, который вам звонил вчера, — пояснил Китайгородцев.

И неожиданно увидел растерянность во взгляде собеседника. Потёмкин потерял нить разговора, как будто каждое новое объяснение ничего ему на самом деле не проясняло, а всё больше его запутывало.

— Я вам звонил? — удивленно спросил Алексей, глядя на Потёмкина. — А вы кто?

— Это Потёмкин Иосиф Ильич, — запоздало представил гипнотизёра Китайгородцев. — Я тебе о нём рассказывал.

Потёмкин улыбнулся кривой улыбкой утомлённой славой знаменитости.

— Потёмкин?! — не поверил Алексей.

— А что — не похож? — невесело пошутил Китайгородцев.

— Я заходил на сайт, — растерянно сказал Алёша. — Там, в Интернете, есть фотографии Потёмкина…

Он замолчал, не зная, что дальше говорить. Ведь очевидно, что у этого Потёмкина с тем, который на фотографиях в Интернете, нет ничего общего…

В мозгу у Китайгородцева будто щёлкнул какой-то рычажок.

Он действовал автоматически.

Как робот.

Нож лёг в ладонь.

Враг был начеку.

Хотел подняться.

Нельзя ему позволить встать.

Ножом — в лежащую на столе ладонь врага. Нож через ладонь прошёл, словно сквозь лист бумаги. Пригвоздил руку к столу.

Враг взвыл.

Его правая рука под столом.

Опасно.

Бить в лицо, пока он в шоке.

А в это время враг, превозмогая боль, вскинул правую руку.

Травматический пистолет в руке.

Стол опрокинуть на него.

Китайгородцев перевернул тяжеленный стол, как пятикилограммовый табурет. И вместе со столом опрокинулся на пол враг.

Выстрел.

Запоздал.

Резиновая пуля зло чмокнула в потолок.

А второго выстрела не было. Китайгородцев налетел на своего врага и молотил кулаками его голову, превращая лицо в месиво. Очнулся он поздно. Поверженный враг лежал в луже крови. Китайгородцев повёл вокруг безумным взглядом. Увидел белое, как полотно, лицо Алёши. Тот обездвижел от ужаса. Даже не мог убежать. И когда забрызганный кровью Китайгородцев обернул к нему своё страшное лицо, Алёша не выдержал и заплакал. Он размазывал слезы по щекам и умолял:

— Не убивайте меня, пожалуйста!!! Не надо!!! Я вас прошу!!! Не убивайте!!!

— Он пришёл, — сказал Потёмкин. — Я спал. Он разбудил. Он сказал, что убьёт меня. Я всё ему рассказал, что знал. Простите! Он спрашивал меня ещё. Он хотел знать, где Михаил. Я не мог объяснить. Я не помнил, как называется тот населённый пункт. Он спросил, сможете ли показать вы. Я сказал, что вы наверняка сможете. Простите! Он сказал, что я должен заставить вас поверить в то, что он — это я. Я говорил ему, что это невозможно. Он сказал, что знает, как я однажды заставил мужа не узнавать жену. Это правда. Тот муж на сеансе думал, что его жена — совсем другая женщина. Он целовал её. Настоящая жена плакала. Это было. Ещё он показал мне пистолет. Он меня ставил на колени и хотел убить. Я согласился. Простите! Я сказал ему, что можно погружать в транс во сне. Потом вы пробудитесь, он будет рядом, и для вас он — это буду я. Простите!