Андрей Воронин - Спецназовец. Власть закона

— Нет, ребята, — выслушав его, сказал майор Черданцев, — тут какая-то путаница. Насчет угля, повторяю, я могу чего-то не знать. Но дорога эта — чушь собачья, бред сивого мерина. Все районы, которые контролировали повстанцы, я на этой птичке, — он похлопал ладонью по рычагу, — лично проутюжил — квадрат за квадратом, чуть ли не сантиметр за сантиметром. Если бы строительство было, пусть даже в начальной стадии — разметка трассы, подвоз материалов и так далее, — я бы его обязательно заметил. И наверняка получил бы приказ сровнять с землей. Но ничего похожего я не видел, и ребята мои тоже не видели, иначе я бы знал.

— Может, он просто не успел? — предположил Быков.

— Может, — пожав плечами, с изрядной долей сомнения согласился Чердак.

— А насчет специалистов из России у вас там ничего не было слышно?

— Где это у нас? — уточнил Черданцев. — На аэродроме? Нет, там о русских специалистах ничего не говорят. А что за специалисты? Только не говорите, что по строительству железных дорог!

— А что тогда прикажешь говорить? — огрызнулся Быков, а Юрий вкратце растолковал вертолетчику, о каких специалистах идет речь и по какой причине эти специалисты так интересуют Ти-Рекса, а заодно и его самого.

— Ну вот теперь хоть что-то прояснилось, — удовлетворенно кивнул майор. — Ясно, по крайней мере, что это за сафари и почему его участники охотятся не на львов и антилоп, а на патрули военной жандармерии.

— Хотелось бы еще понять, какие у военной жандармерии претензии к нам, — сказал Якушев.

— Точно, — подхватил Роман Данилович. — Они первые начали!

— Как дети, честное слово, — хмыкнул Чердак. — Первые начали… Они тут полновластные хозяева: что хотят, то и творят, и никто им не указ. Выехал из расположения части — все, ты царь и Бог, можешь карать и миловать на свое усмотрение. И никому не интересно, сколько народу ты положил и за что. Сотней больше, сотней меньше — какая разница, кто их вообще считал? Может, начальнику патруля жена твоя приглянулась, а может, ее фотоаппарат… или, скажем, ваши бумажники. Какие претензии… Он — шишка на ровном месте, а ты его кулачищем по сопатке — кто ж такое стерпит?! А уж стрелять и вовсе не стоило. Ох и взвились они! Галдежа на весь эфир: вооруженное нападение, взять живыми или мертвыми! Думаете, я шутил, когда обещал стрелять на поражение?

— Гляди ты, какие недотроги, — проворчал Быков. — Стрелять не стоило… Да кто в них стрелял? Так, пугнул маленько, чтоб остыли. А что я должен был делать — мишень на груди нарисовать?

— Вот как раз и нарисовал, — утешил его Чердак. — Хотя, знаете, ребята, что-то тут не так. Какие-то они в последнее время странные, дерганые какие-то… Боевые действия, считай, прекратили, хотя этих клоунов из леса выкурить и перебить, как собак, — раз плюнуть. Мы уже целую неделю лесные лагеря не трогаем, патрулируем вдоль границы на случай партизанских вылазок. Буквально позавчера вижу на этой самой дороге два грузовика. Грузовики армейские, идут в горы, в лес, и ежу понятно, что не порожняком: либо боеприпасы везут, либо харчи, а скорее всего, и то и другое. Запрашиваю базу — мол, разрешите уничтожить, — а они мне дают отбой: пусть себе едут, не твоего ума дело; не к нам ведь едут — от нас… Неделю назад, не поверите, пешеходов приходилось ракетами шугать — запретная зона, домой иди, пока цел. А тут — два грузовика, и ничего. Вроде так и надо. Странно это как-то. Как будто перемирие у них, как будто переговоры какие-то…

— Заложники! — с уверенностью объявил Роман Данилович. — Партизаны небось за них денег требуют или там гарантий безопасности. И прикрываются ими, как щитом: давайте стреляйте, а мы потом всему миру расскажем, кто мирных российских граждан убил. И не просто так убил, не в случайной перестрелке, а преднамеренно! А этим, в столице, платить неохота, или нечем, или еще что… Гарантий никаких они давать не хотят, с российским МИДом ссориться страшновато, вот и темнят бурундуки…

— Плохо, — сказал Юрий. — Темнить они будут ровно до тех пор, пока не установят точное местонахождение заложников. А потом — ракетный удар с воздуха, и концы в воду. Какие еще заложники, не было никаких заложников! Ах, строители из России? Так их, наверное, мятежники убили…

— Очень может быть, — авторитетно подтвердил Черданцев. — С этих бармалеев станется, штучка как раз в их духе. А я или, к примеру, Гриша Мельников будем смотреть сверху, как оно все ясным пламенем горит, и радоваться: задание выполнено, лагерь мятежников уничтожен. Нас-то наверняка забудут просветить, есть там заложники или нет. Ребятки, — добавил он уже другим, деловым и озабоченным тоном, — разговоры разговорами, а по сторонам поглядывать не мешает. Вы мужики бывалые, не мне вас учить, как «стингер» в полете выглядит.