Андрей Воронин - Спецназовец. Власть закона

Смочив губы коньяком, который, с учетом количества выпитого, едва ли достиг пищевода, Алексей Трофимович вздохнул и вернулся к делу. Руки у него уже перестали дрожать, голос звучал ровно, уверенно и спокойно. Фразы он строил правильно, внесмысловых слов и междометий не употреблял и вообще говорил так, словно загодя написал свою речь на бумажке, выучил наизусть и тщательно отрепетировал — возможно, даже перед зеркалом.

— Пару месяцев назад, — говорил он, — к нам обратилось правительство республики Верхняя Бурунда, расположенной, как вы, должно быть, знаете, на севере Центральной Африки. Им понадобился кредит на сумму в пятьсот миллионов евро для возобновления разработок месторождения каменного угля, расположенного на территории этого молодого государства, и в самую первую очередь строительства железнодорожной ветки для его транспортировки. Я имею в виду, разумеется, транспортировку угля. Правлению банка был представлен на рассмотрение бизнес-план — это неотъемлемая часть стандартной процедуры, без которой клиент не получит ни цента, особенно когда речь идет о серьезной сумме. А полмиллиарда, согласитесь, сумма достаточно серьезная.

Ростислав Гаврилович молча наклонил голову в знак согласия. Его так и подмывало спросить, каким образом столь серьезную сумму выдали такому сомнительному клиенту, как правительство никому не известной, самопровозглашенной, только что возникшей буквально на голом месте африканской республики, но он промолчал: судя по всему, необходимую информацию ему намеревались предоставить и без наводящих вопросов.

— Бизнес-план был рассмотрен и признан грамотно составленным, реально осуществимым и сулящим впоследствии солидные прибыли, — продолжал Алексей Трофимович, грея в ладонях рюмку. — Вложения должны были окупиться в течение, самое большее, двух лет разработки месторождения, запасы которого эксперты оценили как весьма внушительные. Точных цифр я сейчас не помню, но речь в экспертном заключении шла о запасах, которые способны вывести Верхнюю Бурунду в число мировых экспортеров углеводородного сырья. Разумеется, я не говорю о нефтеносных регионах Северной Африки и Аравийского полуострова, — уточнил он, — но по части экспорта каменного угля, причем высококачественного, Бурунда обещала стать лидером среди стран своего континента.

Генералу отчего-то вдруг вспомнился некто Станислав Степанович Орешин — геолог, работавший в представительстве Международной независимой экспертной фирмы по оценке запасов полезных ископаемых и застреленный снайпером в московском кафе, где он, вооруженный осколочной гранатой и древним тульским наганом, удерживал заложников.

— Простите, — перебил он оратора, — а кто выдал экспертное заключение?

Алексей Трофимович оглянулся на коллег. Дмитрий Семенович развел руками, зато Альберт Эммануилович практически без задержки сказал название фирмы, добавив, что эта организация пользуется в профессиональных кругах довольно широкой известностью и заслуженным авторитетом. «Вот это и есть самое странное», — подумал генерал. Ему не нужно было сверяться с записями, чтобы убедиться: это та самая экспертная фирма, в которой работал Орешин. Впрочем, связь между Верхней Бурундой, экспертным заключением известной международной фирмы и диким коленцем, которое выкинул один из ее сотрудников под воздействием большой дозы психотропного препарата, пока была лишь предполагаемой, и Ростислав Гаврилович допускал, что ее на самом деле не существует.

— Понятно, — сказал он. — А что еще обещала вам Верхняя Бурунда?

— Простите, — помедлив, осторожно произнес Алексей Трофимович, — боюсь, я не понял вопроса.

Это было откровенным враньем: он все прекрасно понял, если только не был идиотом или не принимал за такового генерала ФСБ Алексеева.

— Что ж, я спрошу по-другому, в развернутой форме, — не стал обострять ситуацию Ростислав Гаврилович. — Запасы полезных ископаемых, наличие которых подтверждено солидным экспертным заключением, — это превосходно. Железная дорога — это тоже отлично, это прогресс, цивилизация и так далее… Но Верхняя Бурунда на момент выдачи кредита представляла собой сомнительное, никем не признанное новообразование, находящееся к тому же в состоянии гражданской войны. А сегодня, судя по обрывкам информации, которые доходят до нас из тех мест, это независимое государство вообще сократилось до размеров партизанского отряда, что, как я понимаю, вызывает у вас определенное беспокойство.