Владимир Удод - Статист

— Я сама ещё не знаю, чего от тебя жду. Но когда ты рядом, мне гораздо спокойнее. Выражаясь твоим языком, мне нужен надёжно прикрытый тыл, а с бизнесом и с проектами я разберусь сама.

В сумочке зазвонил мобильный телефон. Людмила потянула молнию на замке, и Роман заметил лёгкое дрожание рук женщины.

— Ты нервничаешь? — спросил он.

— Немножко, — бывшая супруга посмотрела на светящийся экран и пояснила: — Это Анатолий. Я просила его не беспокоить меня без необходимости. Наверное, что-то случилось, иначе он бы не позвонил.

— Ну так ответь. Чего ждёшь?

Людмила кивнула, ткнула пальцем в сенсорный экран и приложила телефон к уху.

— Да, Анатолий!

— Прошу прощения, босс, но тут такое дело… — начальник службы безопасности замялся.

— Что за дело? Гости взбунтовались? Наследники передрались? — своё волнение женщина пыталась скрыть под сарказмом. — Говори, раз уж позвонил.

— Гости потихоньку разъезжаются, а наследники продолжают носить маску глубокой скорби. Ходят тихо, как тени, и между собой не общаются. Но я доложить хотел не об этом.

— Так говори! — в голосе Людмилы прозвучали нотки нетерпения и требовательности, что не понравилось Роману.

— Строго, — буркнул он себе под нос.

Женщина бросила на него быстрый взгляд и уже мягче добавила:

— Анатолий, не тяни, говори, что случилось.

— Извини. Я не знал, как начать. Нам наконец-то удалось открыть внутреннюю ячейку в сейфе.

— Нашёл что-нибудь интересное?

— Нашёл. Послание для тебя от Давида.

— Какое послание? — нервно воскликнула Людмила.

— Письмо.

— Письмо?

— Да. Мы с тобой интересовались бумагами, а главное, наверное, кроется в карте памяти, которая лежит в конверте на твоё имя.

— И что там?

— Я не смотрел. Без тебя посчитал некорректным. На конверте написано: «Вскрыть после моей смерти». Просветив под лампой, я понял, что в нём находится. Думаю, эта информация важна для тебя, поэтому сразу решил тебе доложить. Такие требования предъявлял ко мне Давид.

— Я не Давид, но всё равно спасибо, Анатолий. Жди, скоро приеду. Если у тебя всё, то до скорого.

— У меня просьба.

— Какая?

— Постарайся привезти Романа.

Людмила скосила глаза в сторону бывшего супруга, оценивающе посмотрела на него и сказала:

— Похоже, он сегодня не в настроении, но я постараюсь.

Криницын согласился поехать с бывшей супругой, но в кабинете покойного босса стал отказываться от просмотра видео.

— Может быть, вы обойдётесь без меня? Не имею ни малейшего желания смотреть на восставшего из ада мерзавца.

Людмила схватила его за руку, словно боялась, что он действительно уйдёт и оставит её один на один с Гриневским без моральной поддержки, в которой она очень нуждалась. Присутствие хладнокровного Анатолия её не успокаивало.

— Прошу тебя, останься, — почему-то шёпотом произнесла она.

Роман заглянул ей в глаза и, поняв её состояние, согласился:

— Ладно, не бойся. Не отдам тебя этому упырю. Крути кино, шеф.

Начальник службы безопасности без лишних слов нажал на кнопку пульта, и на большом плазменном экране появилось изображение Давида Гриневского. Он сидел в своём кресле и пристально смотрел мутными глазами в объектив камеры. В руке у него был стакан с его любимым виски, а на столе стояла почти пустая бутылка. Белая сорочка была полностью расстёгнута, а ворот поднят, будто только что с него сняли галстук. Всегда ухоженные волосы имели неприглядный растрёпанный вид. Лицо Гриневского заметно постарело и, кроме пьяного недовольства, ничего не выражало.

— Господи, я его никогда таким пьяным не видела! — воскликнула взволнованно Людмила.

Давид долго смотрел на неё с экрана, а потом, словно отвечая ей, растягивая слова, заговорил:

— Да, да, надрался я сегодня, как последний грузчик. Но ум мой светел как никогда. Порою хорошая порция виски просветляет мозг лучше любого лекарства. Сколько верных решений я принял после того, как принял стаканчик-другой божественного напитка. — Гриневский криво усмехнулся и похвалил себя: — Неплохой каламбур получился. Но не будем отвлекаться. К чему я затеял этот монолог? Сейчас объясню. Закурю только.

Он достал из коробки сигару, неторопливым жестом обрезал гильотинкой кончик, макнул его в виски, прикурил от настольной зажигалки и, с наслаждением затянувшись, продолжил:

— Могу себе позволить маленькие слабости в этой собачьей жизни.

Олигарх допил содержимое стакана и вылил в него остатки напитка из квадратной бутылки.