Владимир Удод - Я ещё живой. Рассказы и повести

Редактор Наталья Викторовна Белинская

© Владимир Анатольевич Удод, 2017

ISBN 978-5-4485-9254-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Этот сборник рассказов и повестей никак нельзя привести к общему знаменателю ни по жанру, ни по тематике. Он разнообразен, как жизнь, где соседствуют грустное и смешное, глупое и мудрое, низменное, наносное и неожиданно высокое, можно было бы сказать – героическое, но персонажи вряд ли согласились бы с таким определением.

Условно эти произведения можно сгруппировать следующим образом.

«Традиция» – о том, как возникают некоторые традиции и к чему приводит иногда суеверие; «Код Гарринчи» – оригинальный способ излечения от алкоголизма; очень смешной «Судный день…»; выходящая далеко за рамки шахтерской жизни повесть с высоким драматическим накалом «Я еще живой»…

«Дачник-неудачник», «Крошки» – о разгоревшейся на наших глазах гражданской войне в Донбассе; а рядом рассказы о Великой Отечественной («Оперотряд…», «В засаде»);

«Маленькие истории маленького города» – близкие каждому персонажи и ситуации, поскольку даже мегаполисы были когда-то маленькими городками, со своими чудаками, городскими сумасшедшими, невероятными событиями, которые становились частью нашей общей истории;

просто случаи из жизни – иногда жесткие («Искушение»), порой трагические («Старик и горе»), а то и вызывающие двойственную реакцию, когда хочется смеяться и плакать одновременно («Ход конем»); размышления о судьбе, которую мы сами иногда делаем трагической («Спор»), о «роке», воплощающем высшую справедливость («Мудрость волков»);

невероятно трогательные лирические истории(«Ромашки», «Долгая дорога…», «Первый снег – самый чистый»), по сложности ситуаций временами не уступающие «Ромео и Джульетте» («Счастье мое Шади»);

сказки, где происходят чудеса, – удивительные и поучительные, как и положено настоящим сказкам («Однажды, когда вернулась зима», «Надо же такому случиться!»);

притчевые«Боль», «Синдром сталкера» и почти фантастическая, но очень реальная «Юдора»…

Собственно, всё это – отдельные страницы из летописи человеческой жизни, где никогда не бывает только черного и только белого и где каждый из нас имеет как минимум одно незыблемое право – право выбора.

Любой горняк знает, кто такой Шубин. О духе горных копей ходит много легенд. Лично мне больше нравится та, в которой рассказывается, как хозяин рудника запал на жену своего рабочего и, чтобы обладать ею, устроил завал в глухом забое, замуровав там горемычного конкурента на веки вечные. С тех пор неприкаянная душа Шубина ходит по горным выработкам Донбасса и выискивает свои жертвы. Можно по-разному относиться к этой легенде, но шахтёры, так же как моряки, шофёры и артисты, – народ суеверный и, спускаясь в забой, на тему о Шубине стараются не шутить. Многие верят: если увидел Шубина – считай, что увидел смерть, живым на поверхность уже не выйдешь. Когда в верхних слоях породы происходит перемещение и раздаётся приглушённый треск, старые горняки говорят: «Слышите? Шубин ходит», если лава даёт посадку и порода с орудийным гулом обрушивается на почву, – «Шубин играет», а если кто-то погибает, констатируют: «Шубина увидел» или «Шубин забрал».

Но не стоит напрягаться. История, которую я хочу рассказать, скорее комическая, чем трагическая. Как я уже говорил, шахтёры в массе своей серьезно относятся к приметам и поверьям, но есть люди, которые выходят за рамки «приличного» суеверия. Такой проходчик работал и в нашей бригаде. Раньше про подобных людей говорили «не от мира сего», а мы считали его просто малость с приветом. Имя его было Петя Кузякин, но мы звали его кто как хотел: Пеца, Кузя, Петруха, Кузякин, – и он всегда откликался и никогда не обижался. Петя был страстным поклонником знаменитого приверженца «природного» образа жизни Порфирия Иванова, даже пытался какое-то время ходить зимой в одной рубашке, брюках и сандалиях на босую ногу. Но после того как подхватил двустороннее воспаление лёгких, прекратил издевательство над своим организмом. Однако основные постулаты учения старца о единении человека с природой, так называемые «детки», чтил больше, чем «Правила безопасности в угольных и сланцевых шахтах». Приходя в забой, он кланялся и торжественно произносил: «Здравствуй, Забой!». Выезжая на поверхность, не менее торжественно восклицал: «Здравствуй, Солнце! Здравствуй, Небо! Здравствуй, Трава!». Мы сначала посмеивались над ним, но потом привыкли и не обращали внимания. В конце концов, выбор каждого, как ему поступать. Не мешает никому – и ладно. Вот только с Петрухой его оригинальничанье сыграло злую шутку.