Андрей Воронин - Пуля всегда права

— Здравствуйте, Нарьянг, — послышалось у двери.

Обернувшись, босс рыбной мафии с удовольствием осмотрел фигуру победителя «конкурса», который уверенно прошел в комнату и остановился поодаль, внимательно глядя на хозяина.

— Рад вас видеть, Юзеф, — сказал тот, приглашая гостя присесть на диван, над которым висел морской пейзаж кисти Айвазовского. — Как долетели?

— Вашими молитвами, — ответил гость. — А почему «Юзеф»?

— А мне так нравится, — усмехнулся Нарьянг. — Отныне вас будут знать только под этим именем. Это ваше, если угодно, официальное «погоняло». А я — ваш крестный отец.

— Спасибо на добром слове. Насколько я помню, у Дзержинского была такая же партийная кличка.

— Ну, так соответствуйте, кто вам не дает? Тем более что задачи у вас будут похожие.

— Вы что, хотите сделать из меня председателя ВЧК? — иронически усмехнулся Юзеф и присел на диван, заложив ногу на ногу. Страха перед могущественнейшим человеком страны он не испытывал. Впрочем, то, что гость уважает хозяина, тот знал точно. А это для Нарьянга было главное.

— Насчет ВЧК не знаю, а вот ГПУ — это да. Если расшифровать эту аббревиатуру как «Главный Приморский Улов». Не хочу льстить, Юзеф, но потерять вас я бы отказался даже за пять годовых уловов. Ну, и задача вам будет поставлена соответствующая вашим способностям. Маша, — крикнул он, подойдя к двери, — принеси нам кофе, коньяк и что-нибудь вкусненькое. Так вот, — снова повернулся он к гостю, — вам предстоит ни много ни мало подчинить себе московский криминалитет.

Гость чуть не присвистнул. Спрашивать о том, не шутит ли Нарьянг, он не стал — в таких случаях босс не шутил никогда.

Домоправительница вкатила в комнату столик, на котором стоял старинный кофейник, чашки китайского фарфора, вазочка с печеньем и хрустальный графинчик с коньяком. Хозяин движением руки отпустил ее. Когда женщина вышла и плотно притворила за собой дверь, он продолжил:

— Вы прекрасно знаете о событиях последних лет. Наше влияние в Москве упало до недопустимо низкого уровня. Работать становится все труднее и труднее. А кто виноват? Жадные дураки, которые хотят сразу и много. На перспективу уже никто из этих чиновных олухов не работает. Хапануть и свалить — чего проще? Ситуацию нужно менять. Поэтому я решил изменить вектор приложения сил и взять под контроль криминал Москвы, а не разжиревших чиновников. Как вы считаете, влияние криминала на властные структуры велико?

— На высшие эшелоны — нет, — не задумываясь ответил Юзеф. — У них свои способы добывания средств. Криминал тут задействован косвенно.

— Замечательно! — потер ладонью о ладонь Нарьянг. — Я рад, что вы это понимаете. Ну, а что бы вы сделали, чтобы это влияние стало главным для принятия тех или иных решений?

— Вы сами знаете ответ, босс. Группировки нужно объединить. Но я не вижу для этого путей, кроме…

— Договаривайте, договаривайте, — подбодрил гостя Нарьянг.

— Террор. Новый передел. Реки крови. Горы трупов. Охрипшие от крика газеты. Вопли телевидения. Совещания у Путина. И результат — развязанные руки ментов и эфэсбэшников. Я — пессимист, Нарьянг. Глобального передела никто не позволит.

— А вот тут-то вы, милейший Юзеф, и ошибаетесь, — тонко улыбнулся хозяин. — Передел уже идет. И, как видите, об этом никто не кричит и песен не поет. Вам изложить стратегию? — Юзеф кивнул. — Она проста. Никаких войн между кланами не будет. Кто какой территорией владеет — будет владеть и впредь. Только управление сосредоточится в одних руках. Наша цель — создать своеобразную «мафию над мафией», которая станет в России новой теневой властью. И будет она сопоставима по возможностям с властью официальной. Во главе стану я. Вам же будет принадлежать Москва.

Юзеф с трудом скрыл недоумение. Откровения Нарьянга походили на бред параноика. Но не были ли параноиками величайшие властители планеты — от Александра Македонского до Гитлера и Сталина? Тут стоило задуматься. Предложение было настолько заманчивым, что у человека, даже обладавшего гораздо меньшим честолюбием, зачесалось бы в соответствующем месте. Тем временем некоронованный король Дальнего Востока продолжил:

— Прежде чем перейти к деталям, я хотел бы услышать о вашем формальном согласии. Или вам нужно время подумать?

— Сколько у меня времени? — спросил Юзеф, понимая, что отказаться — значит лишиться не только перспективы, но и головы.

— Часа хватит? Замечательно. Посидите, кофейку попейте, а я пока делами займусь. Если что-то понадобится, зовите Машу.