Евгений Сухов - Агент немецкой разведки

Курсант Сыч был крайне прилежен. Не потому, что боялся отчисления, после чего наверняка бы последовала отправка на работу в Германию. (Больше всего боялись отчисления курсанты из военнопленных, поскольку их отправили бы обратно в концентрационный лагерь.) Сычу было интересно. Специфические военные знания, приобретенные в разведывательно-диверсионной школе, о которых он раньше даже не подозревал, давали ему преимущество перед остальными людьми. В какой-то степени они даже делали его человеком исключительным и необычным. Виктор Липский чувствовал, что стал куда значительнее и увереннее, чем в прежние годы, хотя внешне его внутреннее состояние никоим образом не проявлялось. В отличие от большинства слушателей, учеба давалась ему легко, полученные знания он запоминал быстро и основательно и прекрасно осознавал, что в любой момент способен применить их с пользой, а еще для того, чтобы уничтожить противника и выжить.

Преподавателями и инструкторами в разведывательно-диверсионной школе были преимущественно русские из бывших офицеров Красной армии, проверенных в качестве агентов и выполнивших задания за линией фронта или в глубоком тылу. Имелись преподаватели и из белоэмигрантов, которые много знали и умели, но в качестве агентов не использовались: в большинстве своем они скверно ориентировались в советской действительности и совершенно ее не знали.

Занятия разделялись на теоретические и практические.

Теоретические занятия по изучению свойств зажигательных и взрывчатых веществ и правилам обращения с ними, включая закладку под намеченный объект и самостоятельное их изготовление, вели бывший старший лейтенант Красной армии, которого все звали просто «Попов» и обер-лейтенант Александр Павлович Дынкель, у которого фамилия была, естественно, вымышленной, как и вторая фамилия «Морозов». В школе он проходил под кличкой «Кватерник». Он же преподавал топографию и материальную часть оружия. Говаривали в школе, что в Советский Союз Дынкель-Морозов-Кватерник был заслан еще в сороковом году, считался ценнейшим работником из русских, имел несколько наград и осенью сорок первого года получил чин немецкого обер-лейтенанта. Это был живой пример для всех курсантов, чего можно добиться, честно служа фюреру и рейху.

Морозов-Кватерник был молчалив, серьезен, свое дело знал досконально, с курсантами в обращении суров и являлся одним из немногих служащих в школе русских, которых немцы-офицеры принимали за ровню.

Прикладные лекции по различным видам оружия вел бывший лейтенант Красной армии Иван Боков, у которого и имя, и фамилия были также вымышленными. Он же вел практические занятия по стрельбам из всех видов стрелкового оружия. Стрелял он очень метко, и курсанты за глаза прозывали его «Ворошиловским стрелком».

Теоретические знания по зажигательным и взрывчатым веществам закреплялись на практических занятиях, которые проводились в недовырубленном немцами еще в годы гражданской войны дубовом леске под монастырской горой. Руководили этими занятиями прибалтийский немец обер-лейтенант Генрих Кондлер и унтер-офицер из Баварии Фрейзе, которого курсанты прозвали «Фрезой».

Были занятия по незаметному проникновению к объекту диверсии. Такими объектами часто служили мост через реку Коломак и заброшенная железнодорожная ветка близ села Терешки. Здесь нужно было уметь неслышно ходить, по возможности не оставляя следов, и маскироваться так, что обнаружить диверсанта можно было, только споткнувшись о него.

А еще два раза в неделю курсанты совершали марш-броски. В понедельник на пятнадцать километров, в четверг на тридцать. «Дыхалка» у Сыча была хорошая, но броски на тридцать километров практически без остановок выматывали совершенно…

Где-то недели через две после начала занятий в школе капитан Лун принес в школу книгу:

«Волков В.П.

Курс самозащиты без оружия – самбо.

Под редакцией Зобова Н.С. и Станкевича А.Л.

Учебное пособие для школ НКВД».

– Это будет новый обязательный предмет, – объявил капитан Лун, подтвердив этими словами наличие преподавательской практики в своей биографии. – Двухчасовые занятия каждый день… Плюс обязательные тренировки в личное время.

Руководить практическими занятиями по самбо взялся старшина школы, усатый крепыш, бывший сержант Красной армии, которого все курсанты уважительно звали Гавриил Тихонович. В прошлом он занимался борьбой и боксом, служил в погранвойсках, попал в плен под Днепропетровском, был помещен в днепропетровскую тюрьму, превращенную немцами в концлагерь, где даже в одиночных камерах находилось с десяток военнопленных. Когда через несколько дней началась поголовная регистрация военнопленных, Гавриил Тихонович был, по непонятным причинам, назначен регистратором, то есть лицом, пользующимся у немцев доверием. Немцы, выбрав интересующий их «объект», иногда, помимо кнута и пряника, при вербовке военнопленных использовали такой прием: освобождали кого-либо из пленных от работ, неплохо кормили и давали различные поручения, компрометирующие пленного в глазах товарищей. Одно поручение, другое, третье… Выполнение поручений поощрялось лагерным руководством ослаблением режима, улучшением питания и прочими поблажками. В конечном итоге избранный для вербовки «объект» становился в глазах товарищей прислужником немцев и, стало быть, предателем, после чего, при надлежащей его обработке, он таковым и становился. Часто неожиданно для себя самого…