Дмитрий Дубинин - Код Гагарина

Ненадолго переместимся в недалекое от тех лет будущее. Перед нами Российская империя и династия Романовых. Так какие же общественно-политические организации наиболее радушно привечались тогда в России, и куда были вхожи практически все русские государи-императоры?

Я говорю о масонских ложах. Масонами нынче пугают детей и интеллигентов; наверное, тому есть основания. Да, среди тайных обществ были весьма одиозные. Но были и прогрессивные. Розенкрейцеров, кстати, можно отнести к последним, тем более, они не в полной мере являлись масонами; во всяком случае, в традиционном представлении.

Розенкрейцерский Орден был основан в 46 году от Рождества Христова, то есть, в тот период, когда масонство еще не могло быть сформировано. По легенде, александрийский мудрец-гностик Ормуз и шестеро его сторонников были обращены одним из апостолов Иисуса, Марком. Их символом, как утверждается, был красный крест, увенчанный розой, что указывает на древний символ „Роза-Крест“. Розенкрейцерство зародилось на Ближнем Востоке путем очищения так называемых „египетских мистерий“ высшим учением раннего христианства. А значительно позже, уже в Европе, ассоциация Креста и Розы основала свою „штаб-квартиру“ в португальском монастыре Ордена Христа, вытеснив правопреемников тамплиерского ордена с территории Португалии. Весьма сомнительно, что розенкрейцеры явно помогали римскому папе и французскому королю истреблять храмовников, но нетрудно предположить, что именно рыцари Розы и Креста прибыли в Москву с выморочными деньгами. Скорее всего, они обманули и тамплиеров, и Климента V, и Филиппа IV.

Роза… На десятках языков это слово пишется и произносится именно так: „Rosa“. Всего лишь на две буквы отличалось название сакрального символа от названия территории, в главном городе которой начали хозяйничать розенкрейцеры, занявшие нишу тамплиеров. Так наша страна, тогда все еще сильно раздробленная и раздираемая, рассталась со своим славянским именем, полученным ею от названия населяющего ее основного этноса — русичей, и нареклась европейским словом, однокоренным с „розой“ — Россия.

Нет смысла ни превозносить, ни демонизировать деятельность розенкрейцеров, тем более что они не мешали великим русским (российским) князьям в деле объединения земель вокруг Москвы. Но и не сказать, что сильно помогали. Хотя и вложили немало средств в развитие империи, пусть даже это и не было их основной целью».

Эльвира (которая, как я убедился, тоже читала труды своего бывшего) все-таки меня обрадовала. Она мне позвонила сама , чем еще и удивила несказанно. Это произошло в тот же день, где-то после обеда, когда я возился с двигателем, устраняя мелкие проблемы, пока они не превратились в крупные. Пришлось раскошелиться еще на один тощий букетик.

На этот раз меня приняли в «Серватисе» гораздо радушнее. Анюта даже привстала, белозубо улыбаясь. Доктор Дамир Дзадоев (на его бейдже ярко выделялись три буквы «Д») пожал мне руку и пригласил пройти наверх. По его словам, пациентка просто нуждалась в общении.

Ну что ж, я тоже был не против пообщаться. ДДД приоткрыл дверь в палату и сообщил деликатно: «к вам посетитель».

— Андрей, привет, — донесся до меня женский голос, знакомый, только очень слабый. — Заходи.

ДДД пропустил меня внутрь, а сам закрыл дверь. Причем снаружи. Хороший доктор.

— Привет, Эльвира, — сказал я. И положил хризантемы на тумбочку, не комментируя свои действия.

Да, молодой женщине досталось. Я старался не глядеть на ее похудевшее лицо в темных разноцветных пятнах, обрамленное бинтами. Но постарался улыбнуться. Ободряюще.

— Спасибо, что пришел, — в ее голосе все-таки не было уныния. — Я сожалею, что так все вышло. Извини.

— Не нужно, — сказал я, усаживаясь на табурет. — Меня-то как раз проблемы обошли стороной.

Говоря так, я сильно кривил душой, но не рассказывать же Эльвире всего.

— Я рада, если так… — вздохнула Эльвира. Вздыхала она наверняка не потому, что сочувствовала мне. Впрочем, вряд ли она и радовалась за меня. Однако мне было все равно.

— Таня не смогла прийти? — последовал вопрос.

— Таня в Москве, — ответил я. — Командировка.

— Вот как…

Словом, разговор у нас поначалу не очень клеился. Я по-прежнему полагал, что Эльвире нельзя доверять полностью, а она меня, как и прежде, недолюбливала. Но на тему Геннадия мы сумели достаточно легко переключиться.

— Он ведь занимался в числе прочего средневековой Сибирью, насколько я знаю?