Дмитрий Дубинин - Код Гагарина

— Как звали, не помнишь?

— Алексей… Александр… Андрей… Нет, сейчас уже не скажу точно.

…Может, это Гуцул? А почему бы и нет — остальная братия ведь вся здесь. Была ли на руке у него наколка с черепом, я не заметил. Но он вроде и не показывал мне внутреннюю сторону запястий.

— Слушай, Андрей, не мог бы ты мне оставить эту фотографию? — продолжила Эльвира. — Мне кажется, что я видела и остальных. Сейчас я неважно соображаю, голова сильно болит, думать трудно… Может, вспомню еще что-то…

— Конечно. Оставлю. Ну, тогда я пошел, хорошо? Не буду тебя утомлять…

— Еще минутку… Андрей, все-таки, вдруг там твои американцы тоже какое-то отношение имеют к поискам Гены… Если вдруг ты узнаешь что-то, может, сможешь помочь мне его отыскать?

— Если узнаю, почему бы нет…

— Заранее тебе спасибо…

Мы произнесли еще несколько банальных фраз, и я откланялся. Что ж, от Эльвиры я действительно услышал просьбу. Вполне понятную, но явно не слишком уж легко выполнимую. Я залез в машину, запустил двигатель и посмотрел на часы. Так, сейчас в ДК имени Островского должно идти собрание известной мне церкви. Не сгонять ли туда?

Трудно сказать, чего я ожидал, но в знакомом холле дворца культуры все было примерно так же, как и в тот день, когда мы сюда впервые пришли с Татьяной. Аккуратные и в основном молодые люди, с одухотворенными лицами и цитатами из всех четырех Евангелий. Я некоторое время приглядывался, пытаясь определить лидера среди собравшихся. И, похоже, я его увидел. Пара сравнительно молодых «ветеранов» обоего пола обрабатывала парнишку лет 16, а у того уже и глаза в разные стороны смотрели. А вот в какую сторону в реальности смотрит антисектантский комитет, это ведь действительно вопрос. Я дождался, когда «ветераны» закончат проводить борьбу за ум и душу юного кандидата в неофиты, после чего подошел к ним и вежливо поздоровался.

— А, так вы, наверное, в первый раз пришли на наше собрание? — оживился «ветеран», серьезный на вид человек лет двадцати двух-двадцати четырех. — Как впечатление?

— Я здесь не первый раз, и не про впечатления хотел бы с вами поговорить, — принял я сухой тон.

Евангелист открыл рот, наверное, чтобы возмутиться или уличить меня в религиозной слепоте, но передумал. Видимо, я на самом деле не выгляжу как человек, запутавшийся в духовных исканиях.

— Давайте отойдем, — предложил он, поняв, что дело серьезное. — Вы о чем хотели меня спросить?

Его спутница, возможно, была не особенно довольна этим поворотом дела, но промолчала. Мы переместились из центра холла к одной из его зеркальных стен, и я сказал:

— Дело в том, что я неплохо знал Павла Столярова… И знаю, что с ним случилось.

— Да, — евангелист возвел очи горе. — Павел был прекрасным человеком и глубоко верующим христианином. Я не сомневаюсь в том, что сейчас он видит и слышит нас здесь.

У меня на этот счет было несколько иное мнение, но я не стал его навязывать. Не тот случай, сами понимаете.

— Мне бы хотелось… — я замялся, думая, как бы выразиться не слишком банально, но и достаточно понятно. — Отдать ему последние почести. Не подскажете ли, когда и где похороны?

— Но ведь вы же говорите, что были его другом, — слегка насторожился молодой человек. — Кстати, можно узнать ваше имя?

— Андрей… А к вам как можно обращаться?

— Зовите меня Игнат.

— Так вот, Игнат, я не сказал, что был его близким другом . Мы были неплохо знакомы, общались по-приятельски, делились некоторым опытом… Я даже знаю, что он фактически руководил вашей общиной в регионе. К сожалению, я периодически выезжаю из города, поэтому узнал об этой трагедии слишком поздно. И потому сегодня хотел спросить о времени и месте церемонии.

— Ну, значит, вы действительно что-то знали про Павла, — констатировал Игнат. — Но, к сожалению, вы немного опоздали. Церемония прошла позавчера. Павла кремировали.

— Даже так?

— Да. Но тут ничего удивительного — истинное христианство никогда не было против кремации. У нас многие считают, что «классические» похороны с закапыванием в землю — это варварский пережиток.

С этим я тоже спорить не стал.

— К моему прискорбию, — сказал я, — я не успел сделать еще одну вещь.

— Какую именно?

— Вы ведь сейчас, наверное, исполняете обязанности Павла?

— Отчасти верно… — Игнат слегка удивился моей осведомленности. — Но разве что в какой-то мере.

Он заметно осторожничал, и его можно было понять.

— Возможно, вы лучше меня знаете, чем он занимался? — спросил я.