Николай Иванов - Тот, кто стреляет первым

Похоже, Лене самой стало жалко себя, на глаза навернулись слезы, и это совсем испугало Сергея. Какую станцию метро, не учтенную на схеме, он проехал, не заметив? Где была пересадка на более короткий путь? Почему схема появилась только сегодня?

«Что? Ну что у тебя? – теребил он ее за рукав куртки. – Это я виноват?»

«И ты тоже. Нам выходить».

В метро в час пик и захочешь остаться – вынесут. Основная проблема – это попасть в нужный тебе поток, а не быть выдавленным из общего русла в тупик или во второстепенную, абсолютно не нужную тебе протоку.

Но он сумел не только устоять утесом в людском водовороте, но и уловить секунду, когда между прибытием электричек вокруг проявилось пространство. Возвращая ее в день нынешний, не позволяя меняться установившимся между ними отношениям, подсознательно желая если не избежать неприятностей, то хотя бы сгладить их остроту, но в то же время и совершенно искренне Сергей стал перед Леной на колено:

«Не знаю за что, но прости».

Рисковал, что затопчут, и наверняка подобное произошло бы, но какой-то сухонький мужичок в похожем десантном берете вдруг принял на свою спину весь напор толпы, выдержал те секунды, пока Лена не кивнула в знак согласия и Сергей не встал.

– Молодец, это по-нашему, – толкнул Сергея плечом десантник, наверняка подумав, что только что поспособствовал коллеге признаться в любви. И исчез в толпе.

– Ура, меня похвалили.

Лена, в отличие от прошлых встреч, не приняла шутливого тона, и это подтвердило: она слишком серьезно относится к тому, что родилось в ее душе. Хотя наверняка все окажется мелким и рассыплется в прах, когда он расскажет о цели своего приезда. А чтобы Лена не терзалась непонятными сомнениями, он не станет ждать, когда они вновь окажутся в благословенной бабушкиной комнате с утюгом среди хрусталя.

– Слушай, я голоден и совершенно трезв. Скажи, что ты тоже хочешь кушать, – попросил он Лену на выходе, когда она замерла в нерешительности перед автобусной остановкой.

Не мог не заметить, что своей просьбой он словно снял с нее бремя обязанности ехать на тайное свидание. Не только его телеграммами, звонками и короткими набегами на Москву жила его любимая женщина. У нее шла своя, совершенно незнакомая ему жизнь, но не может быть, чтобы Лена проехала точку возврата по новым схемам с незнакомыми станциями. Не может быть, потому что он не желает этого. Все машины – стоп! Команде – аврал!

– Мы идем… куда? Где нас ждут? – Сергей огляделся.

С угла улицы ему замигал ободок с втиснутыми в него разноцветными лампочками, указывая путь в полуподвальное кафе: мы здесь, туточки, рядышком.

– Господи, спаси и сохрани, – перекрестился Сергей, едва переступив порог: явно желая выделиться самобытностью, хозяин кафе призвал в союзницы Бабу Ягу, и та, клонированная во всевозможных вариациях, видах и образах, заполонила все помещение.

Самая крупная и наверняка главная распорядительница вертепа уже протягивала руку, пристроившись в ступе у входа – то ли здороваясь, то ли прося позолотить ручку. Но при всем этом из кухни вкусно пахло блинами, в зальчике сеялся умиротворяющий мягкий свет, миленькая миниатюрная девушка играла в уголке на «Ионике» негромкий джаз – и они, переглянувшись, остались. В кабинке, правда, над ними зависли сразу три симпатичные бабуси на метлах, но если не поднимать голову, то вроде бы никто и не мешал…

– Девушка, правда я пришел сюда с самой красивой женщиной? – прежде чем сделать заказ, попросил бледненькую худенькую официантку подтвердить очевидный факт Сергей.

Та скучно оглядела его спутницу, повела взглядом по стенам и всевозможным выступам, где замерли в ожидании ответа десятки симпатичных страшилищ: «Смотри, девка, гости пришли и уйдут, а тебе оставаться с нами». Так что девушка согласно кивнула, но всем видом дала понять: это потому, что клиент у нас всегда прав, а я на работе. Но у меня, конечно же, есть собственное мнение…

– Мне здесь не нравится, – поднялся Сергей.

Щелкнул по изогнутым носам старушек, оказавшихся как раз над головой. Те возмущенно закрутились на метлах, зато официантка изменилась в лице, умоляя остаться. Для нее страшнее всех постоянных обитательниц заведения и случайных гостей мог оказаться хозяин, который через тайный глаз камеры слежения, прикрытый подолом одной из старушек, наверняка следил по монитору за обстановкой в зале. А уж он не простит уплывших денег по причине каприза нанятой за полцены девицы из такого же ближнего зарубежья, как и он сам…