Александр Тамоников - Нетленный

Я не мог больше позволить себе глупостей. Сел за руль, задом вывел машину с «парковки». Двигатель «Террано» работал тихо, фары я не включал. Места для разворота было достаточно.

Я вел машину на запад по спящей деревне, высматривая, куда бы ее припрятать. Неплохое место нашлось за магазином, в стороне от дороги. Там уже стоял какой-то ржавый самосвал и битая-перебитая «Лада» времен динозавров. Мой «Ниссан» оброс толстым слоем грязи, не думаю, что рядом с этими шедеврами автопрома он смотрелся вызывающе.

Этой ночкой пришлось побегать. Я снова несся по улице, но на этот раз выбрал левую обочину. Фары зажглись, когда я подбегал к безымянному переулку. Они ударили резко в глаза, и я повалился плашмя под столб электропередач.

Машина была припаркована где-то слева, раньше я ее не видел. Меня прикрывали сорняки, я заполз за столб, свернулся, приготовившись нырять в переулок. Пронесло, слава тебе господи! Это был знакомый «Судзуки», он проехал мимо по дороге и, набирая скорость, устремился на запад. В салоне сидели как минимум трое. Уехали, демоны…

Невероятное облегчение расползалось по членам. Уехали… Получили по зубам и уехали! Пусть на время, но хоть остаток ночи можно будет провести спокойно.

Я поднялся и побрел дальше, чувствуя, как ноги обрастают чугуном. Я проник на участок, приложил ухо к входной двери. Баба Настя, счастливый человек, храпела и пребывала в полном неведении!

Я обогнул здание, вскарабкался по лестнице. Варвара, хрипя от волнения, втащила меня на чердак за грудки, издала мучительный вздох.

– Добрался, слава господу… – шипела она. – Никита, ты меня с ума сведешь… Где тебя носило?

– Тебя никто не заметил? – Я закрыл окно, потащил ее поближе к кровати. Варвара еще не переодевалась, ждала меня в полном походном облачении, места себе не находила.

– Нет. А тебя?

Я нервно усмехнулся. Меня как раз заметили…

– Посмотри на себя, на кого ты похож… – Она стаскивала с меня куртку, ботинки. Вся одежда превратилась в грязный колтун, с меня сыпалась земля, глина, облетала листва. – Ты где был? – ужасалась она, – от тебя веет могильным холодом… Нет, пойми меня правильно, это не метафора, от тебя действительно веет могильным холодом, как будто ты лежал в могиле.

Это было прекрасно – к ней возвращались ее способности. Я ведь действительно лежал в могиле в обнимку с фрагментированным скелетом какого-то безымянного селянина (или селянки)! Я сбивчиво излагал ей свою «байку из склепа», не замечая, что она становится какой-то малоподвижной и обрастает коркой страха. Моя кладбищенская история действительно выходила за пределы допустимого. Пока мы объезжали неприятности, но что будет дальше?

– Я предлагал тебе остаться в городе, – сообщил я в финале повествования, – но ты отказалась, тебя тянуло в гущу событий. Сейчас мы именно там. Так что извини, дорогая…

– Нет, Никита, – замотала она головой, – мне что-то подсказывает, что в гущу событий мы еще не попали, но скоро точно попадем.

Мы молчали. Я гладил ее по руке, чтобы думалось не только о плохом. Но ей сегодня было глубоко сиренево до моих поглаживаний!

– У тебя зубы стучат, – осторожно заметил я.

– Морзянка, сэр… – Она улыбнулась, вышла из оцепенения. – Ты уверен, что они уехали?

– Точно уехали, – кивнул я. – Эти трое уже не бойцы, по крайней мере, двое из них. Не знаю, где они базируются, возможно в Кундусе или где-то дальше. Но Ржавники они покинули.

– Ты их разозлил, Никита.

– Я многих злил в своей жизни, – пожал я плечами. – Это не плохо, поверь. Злые чаще допускают ошибки.

– Есть пища для размышлений, верно?

– Пожалуй, – согласился я. – Сыт этой пищей не будешь. Но есть чем потренировать воображение.

Она прижалась ко мне, обняла. Она действительно переживала за меня. Это было приятно. Проблемы росли снежным комом, но все равно – приятно.

– Ты молодец, Никита… – выдохнула Варвара. – Ты сегодня прямо любимец богов, вон как с ними расправился.

Я не стал напоминать, что любимцы богов умирают молодыми. Эта новость бы ее не обрадовала.

– Что будем делать, Никита?

Я уже взял себя в руки. Возбуждение не унялось, но голова работала. На задворках участка бабы Насти имелся небольшой сеновал, и что-то подсказывало, что остаток ночи следует провести именно там. Дом превращался в западню, деревня – в большой капкан, но сбежать – значит не выполнить взятые на себя обязательства. И кто сказал, что в родном Новосибирске нас не будет поджидать та же самая компания?