Александр Тамоников - Нетленный

– Последний маленький вопрос, Сергей Борисович. Он касается той жидкости, которой в саркофаге, конечно же, не было, но спросить я обязан.

– Никита Андреевич, остановитесь. – Сергей Борисович терпеливо вздохнул. – У вас разгулялось воображение. Кстати, поздравляю, – сменил он тему, – мне сообщили из юридического отдела, что сегодня утром вы заключили прижизненный договор на оказание вам похоронных услуг – всё подписали и внесли предварительную оплату. Это, безусловно, зрелое решение, Никита Андреевич, которое я полностью поддерживаю.

Варвара подняла голову и уставилась на меня с искренним изумлением: мол, неужели, почему не знаю? Разве это о нем? А если о нем, то хорошо же его в тайге торкнуло…

Я смутился: меньше всего хотелось выносить на обсуждение эту тему.

– Ну да, – пробормотал я. – Обеспечил, так сказать, себе будущее…

– Не надо стесняться, Никита Андреевич, – мягко сказал Сергей Борисович, – мы прекрасно понимаем, что в ближайшие сорок-пятьдесят лет вы никуда от нас не собираетесь. Это действительно в некотором роде гарантия вашего будущего. Открою занятную информацию: люди, заключившие с нашей организацией прижизненный договор, в среднем живут дольше, чем все остальные. Это не реклама, а статистика, имеющая объяснение. Но я не знаю, доросли ли вы до понимания таких вещей.

Он изящно увел разговор в другую сторону и вскоре выпроводил нас. Но как же я был заинтригован, глядя в его блестящие, хранящие тайну глаза.

Определенная ясность появилась через пару недель. Позвонила Варвара, которую я уже больше суток не видел ни в постели, ни у плиты.

– Похоже, наши светлые головы в похоронном холдинге совершили прорыв. В лаборатории в обстановке строгой секретности синтезировали вещество, способное полностью уничтожать патогенную флору. Провели несколько опытов – все отлично, представляешь? Это реально чудодейственный препарат, ликвидирующий все вредоносные организмы. Я повторяю – все. Ты меня слышишь?

– Перевариваю, – буркнул я.

– Сергей Борисович просто счастлив… – судя по тону моей девушки, она сама была на седьмом небе, – на основе препарата, которому еще не придумали названия, будут производить жидкости для сосудистого бальзамирования, всевозможные танато-гели, артериальные полостные жидкости, абсорбирующие порошки, специализированную косметику…

– То есть усопший в гробу будет как живой, а риск подхватить инфекцию при контакте с мертвым телом неудержимо стремится к нулю? – перебил я.

Варвара споткнулась.

– Ну, в целом да… Теперь наши юные дарования впереди планеты всей, а конкуренты нервно курят в специально отведенных для этого местах. Подожди, – насторожилась Варвара, – ты как-то подозрительно молчишь.

«А что, – подумал я, – взаимовыгодная сделка. Все получили, что хотели. Труженикам плаща и кинжала безразлично, убавится ли в саркофаге уровень розоватой жидкости или останется прежним. Могли разлить при доставке единицы хранения в сектор «хранить вечно», могла испариться. Что мешает на минуточку отвернуться? Пусть послужит людям и, возможно, даст толчок к появлению чего-то нового, эффективного, такого, до чего нашей науке еще долго не додуматься…

– Ау, ты здесь? – испугалась Варвара, у нее даже голос просел. – Ты же не думаешь…

– Что ты, милая, боже упаси, – уверил я. – Ни о чем не думаю, не догадываюсь, не подозреваю. Может, сменим тему? Тебя не смущает, что мы уже сутки не виделись?