Александр Тамоников - Нетленный

– Из-за тебя он все кости переломает, – упрекнула Варвара.

– Следить за людьми – нехорошо.

Она кивнула.

– Заметил частный сыщик… М-да. Надеюсь, он не притянет к нам неприятности, просто ищет приключения на свою задницу. В местную школу, наверное, ходит…

Мне было безразлично, какое заведение посещает этот мелкий шкет. Хоть Пажеский корпус Его императорского величества. С этой минуты пацан пропал – видимо, решил не злить. Мы стояли на краю участка, со всех сторон окруженного скалами. Под глыбами камня чернели провалы – из них обильно произрастал бурьян. Возвышались холмы – осторожно приблизившись, мы обнаружили, что это отвалы, сюда ссыпали глину с землей из ковшей экскаваторов. За десятилетия глина спрессовалась, обросла зелеными шапками, отвалы превратились в полноценные холмы. К скалам лепились остатки деревянных конструкций, они разваливались, ветшали. Сохранилась бетонная ротонда, врытая в землю. Охранная вышка давно надломилась и рухнула, ветра нанесли на нее глину, семена крапивы, которая обильно плодилась и зеленела. Валялся ржавый металлолом – куски труб, стального профиля. Распался на части съеденный коррозией рольганг, какие-то тележки. В глинистой почве чернели расщелины. Разбегались тонкие «паутинки», словно трещины на лобовом стекле автомобиля. Входить на территорию не было смысла. Каждый шаг по этой земле сопрягался с риском провалиться в подземную шахту. Варвара ногой счистила грязь с искореженного жестяного листа, валяющегося в груде мусора. Буквы практически стерлись: «Стой, запретная зона!»

– Пошли отсюда. – Варвара передернула плечами. – Тут как-то неуютно, согласись?

Я согласился. Если мне самому крайне неуютно, то каково ей с ее-то тонкой душевной организацией?

– Давай до кладбища прогуляемся, – предложила Варвара. – Потом вернемся в дом. Не будем без нужды мозолить глаза.

– Тебе нельзя на кладбище, – напомнил я. – Я помню твою реакцию…

– Кладбище кладбищу рознь, – наставительно сказала Варвара. – Тот погост был перегружен черной энергетикой – тому есть масса причин: люди, умершие насильственной смертью, наркоманы, преступники, дети, люди, не доделавшие земные дела и терпящие страдания после смерти… Давай пройдемся, Никита. Если что-то не в порядке, я сразу пойму.

На деревенском кладбище царили мир и покой. Ветер утробно гудел в кронах берез. Погост был опрятный, большинство захоронений – ухоженные. Сорняки топорщились только вдоль тропинок, в остальных местах их старательно выкашивали. В старую, западную часть кладбища мы не пошли – там было глухо и заброшено. Людей хоронили здесь – на восточной опушке.

Варвара бродила среди могил, всматривалась в изображения на надгробных плитах, читала даты рождения и смерти. Я сидел на пригорке, курил, наблюдал за местностью. Алкоголика Ваньку из двадцатого дома уже похоронили – церемония проходила южнее, на склоне к реке. Отрыдали плакальщицы, небритые мужики зарыли домовину. Священника не было. Участники похорон по одному покидали компанию, спускались по дорожке к мостику. Двое мужчин оперативно опустошили бутылку водки, закусили конфетками, неумело перекрестились и тоже засобирались. Очевидно, дружки усопшего. У могилы на коленях сидела разбитая горем женщина в черном платке. Она пустыми глазами смотрела на свежий холмик. Мужчина с седыми волосами склонился к ней, что-то сказал, взял за локоть. Женщина зарыдала, повалилась грудью на могилу. На помощь пришли две женщины. Безутешную мать подняли, повели в деревню. У нее подкашивались ноги. Несколько раз она порывалась вернуться, но ее не пустили. Процессия растянулась по мостику, втягивалась в деревню. На кладбище, кроме нас, никого не осталось. Я вдавил окурок в сырой бугорок.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Как ни странно, неплохо, – отозвалась Варвара. – Клин клином вышибают. Всякое случалось в этой деревне, и этот случай подтверждает, – она кивнула подбородком на мостик, – но в основном здесь люди жили обычной размеренной жизнью и так же умирали. Без гнева, ярости, каких-либо «незавершенок». Никто не бесится, не пытается пробраться в наш мир. Я, кажется, возвращаюсь к жизни, – улыбнулась Варвара. – Голова работает, снова вижу вещи на тонком плане. Этим людям нечего мне сказать, не на что пожаловаться, у них все хорошо, поскольку в подавляющей массе они умерли своей смертью, в глубокой старости и сильных болей перед кончиной не испытывали. Только вот с этим мужчиной не совсем ладно… – Она остановилась перед могилой, которую венчала стела с выцветшей пятиконечной звездой, закрыла глаза, замерла и немного побледнела. – Спокойный хороший парень, умер в девяносто третьем, похоронен дальними родственниками, поскольку родители к тому времени уже скончались… Воевал в Афганистане и незадолго до вывода войск участвовал в своем последнем бою. Они охраняли колонну грузовых машин, идущую к границе, когда подверглись минометному обстрелу… – Варвара явственно скрипнула зубами, я приготовился реагировать. Но она расслабилась – отпустило. – Многие погибли, его ранило, потом осколок извлекали из брюшной полости. Комиссовали, вернулся в родную деревню, работал на стройках в Кундусе, даже женился, впрочем, ненадолго. Потом осложнения начались после ранения… В общем, все закончилось плачевно, но в своей смерти он никого не винит, даже советское правительство, отправившее его на войну… Кто-то приходил на эту могилу не так давно, – Варвара открыла глаза, – водку пил, стакан оставил.