Анна Оранская - Скажи смерти «Да»

Да что сейчас об этом — об этом в самолете можно будет подумать, лететь-то прилично, четыре с лишним тысячи километров. А пока — пока вспоминаю, как возвращалась в Лос-Анджелес из Нью-Йорка после поездки в Москву и как радостно было на душе и легко, что все позади, что все плохое осталось там, в далекой России. Чуть больше года прошло — всего-то, навсего…

— Может быть, пойдем, мисс Лански? — осмеливается один из них. Давно чувствую, что они недоумевают, что я тяну — и вот решились наконец поинтересоваться. Понимаю, что им тут неуютно: народа много, а они при моем теле, и хрен заметишь заранее, если кто из толпы решит на это тело покуситься. Я-то знаю, что покушаться на него пока никому не надо, но им все это не объяснишь.

— Пять минут, — отвечаю. Некуда торопиться, билеты зарегистрированы, без нас не улетят, а багаж мы не сдавали: Джонсон сразу сказал, что сдавать его не надо, чтобы быстро покинуть здание аэропорта в Нью-Йорке, где народа побольше. Да и нечего сдавать — вопреки утверждениям о том, что женщина, улетая даже на пару дней, набирает гору чемоданов, у меня с собой небольшой квадратный чемоданчик с косметикой и двумя парами чулок, а у этих по атташе-кейсу — чистые рубашки, думаю, и белье.

Кстати, интересно, как они собираются с оружием садится в самолет? Один из них подходил к местному служителю порядка, беседовал с ним о чем-то долго и серьезно, но я уточнять не стала, а теперь задумалась: с одной стороны, с оружием их в салон пускать не должны, тем более что они частные детективы, а не полиция, а с другой — если они сдадут оружие перед посадкой, что от них толку — вдруг прямо там на нас нападут или после посадки в Нью-Йорке, еще до того, как они получат свои стволы обратно. Любопытно, любопытно — хотя полагаю, что мистер Джонсон обладает достаточными связями, чтобы их пустили в самолет со стволами.

Черт, лезет в голову всякая муть — ну какое мне дело до того, как они будут решать этот вопрос? Ладно, пора. Киваю им, показывая глазами на выход к самолетам, и уже почти подходим, как вдруг вспоминаю, что в самолете сигары курить запрещено, а значит, надо купить пачку сигарет — без курения я столько часов не выдержу, слишком нервничаю, да и место себе зарезервировала курящее. Резко разворачиваюсь, на ходу бросая им, что мне нужно, устремляясь в противоположном направлении, и на ходу ловлю встревоженный взгляд незнакомого человека, которого видела здесь мельком еще минут сорок назад. Да мало ли куда он смотрит — тут же отвожу глаза, выискивая магазинчик, торгующий журналами, газетами и заодно сигаретами, и, оборачиваясь на всякий случай, вижу, что он мобильный прижал к уху, по-прежнему глядя на меня и говоря что-то быстро, и кажется, читаю по губам слово “сука”.

“Сбрендили вы окончательно, мисс Лански, — с чем вас и поздравляю!” Влетаю в магазинчик, только здесь обнаружив, что мелочи у меня, кажется, нет — только стодолларовые купюры, вполне так по-московски, где долларовая купюра достоинством меньше сотни презираема и никчемна. Черт, нужно-то два доллара, у охраны просить как-то неудобно. Жду, поглядывая уже на часы, пока мне отсчитают сдачу с сотни — девяносто семь с небольшим долларов, и оглядываюсь от нечего делать по сторонам, чтобы не смотреть на физиономию отсчитывающей сдачи девицы: за ее улыбкой проглядывает недовольство.

Опять этот тип с телефоном тут — стоит чуть поодаль, с сумочкой через плечо, по-прежнему беседуя по мобильному и глядя в мою сторону. Паранойя это, мисс, самая натуральная — может, и продавщица, позвякивающая мелочью, агент Ленчика? Пока она там копается, извлекаю из чемоданчика пакет с фотографиями — осторожно, чтобы не увидела их нервничающая уже охрана, беспокоящаяся, что до конца посадки осталось пять минут. Ленчик, тюменец, бычина из ресторана, рожа в автомобиле. Есть! Вот он, этот любитель разговоров по мобильному, в ресторанчике мотеля!

Такая конвульсия по мне пробежала, словно при оргазме, только не так приятно и холодно стало внутри. Никакой паранойи — рожа у него такая, похож слегка на братка российского, вот я за него и зацепилась…

— Ваша сдача, мисс!

— Благодарю, — доброжелательно улыбаюсь в ответ, судорожно думая, зачем он здесь, этот человек, почему с сумкой и почему говорит по мобильному. Выследил меня, несмотря на то, что мои бодигарды уверяли, что никакой слежки нет, и специально кружили больше часа по городу, и теперь сообщает Ленчику о моем отлете, судя по вещам, недолгом? Но почему у него сумка с собой — он что, всегда ее возит? Нет, не так тут что-то, он каким-то образом знал, что я улетаю и собирался лететь со мной и забеспокоился, когда я рванула в противоположную сторону и схватился за мобильный, давая сигнал тревоги, сообщая о возможной смене моих планов.