Валерий Примост - Приднестровский беспредел

— Да при чем здесь?.. Ну, не одна, конечно…

— Не одна… Несколько… Много… — без эмоций констатировала Мона Лиза. — Значит, ты такая же блядь, как и я… Как и любой мужик, как и любая баба… Как все…

— Нет, погоди, так ведь я ж не со всеми скопом… — пробормотал вконец ошалевший Миха.

— А какая разница? — пожала плечами Мона Лиза. — Какая разница, сразу или по очереди? Ведь все равно все это остается с тобой… И потом, я думаю, если бы несколько баб захотели тебя сразу, ты бы не отка…

— Отказался бы! — запальчиво выкрикнул Миха. — Я не блядь!

— Тогда ты дурак… — снова пожала плечами Мона Лиза.

Потом она, покачивая бедрами, удалилась, а Миха продолжил бритье. Он здорово изрезался в этот день…

— Пас, — сказал Саша, недовольно рассматривая свои карты. — Тут и говорить нечего.

— Па-ас? — протянул Борода. — Да?.. Эх, а у меня тут такое… — он еще немного подумал. — Ладно. Даже и дергаться не буду. Пас.

— С величайшим прискорбием хочу сообщить тебе, милый друг, — улыбаясь, заявил Саше Миха, — что играть тебе все же придется. Третий пас.

— Ну спасибо, соколики, порадовали, — проворчал Саша, раздавая карты из последа. — Мне только белта сейчас не хватает…

У них сегодня был выходной. На «работу» в ночь поехала другая смена, а они коротали часок перед сном, лениво перебрасываясь в белот. Полумрак землянки едва-едва разгоняла хилая керосиновая лампа, в отблесках света которой давным-давно знакомые лица Саши и Бороды казались чужими и загадочными, а силуэты тел Нинзи, Норова и еще двоих-троих людей, отдыхавших на настиле, вообще воспринимались только как бесформенные темные пятна.

— Козырь — пика, — сообщил Саша, не отрываясь от карт.

— Ну конечно, — деланно возмутился Борода. — Ты вечно объявляешь то, чего у меня нет. Почему бы не объявить, скажем… ну, скажем, бубну? Получилась бы отличная игра, честное слово! — он погрузился в мечты о том, насколько удачнее складывалась бы игра, если бы козырем оказалась бубна.

— Начнем, наверное, с трефы… — объявил Саша, заходя.

— Ты мне вот что скажи, — произнес, возвращаясь к прервавшемуся из-за сдачи карт разговору, Миха. — Если и ПМР война в хep не уперлась, и Кишиневу тоже, так за каким же мы до сих пор воюем?..

— Нет, это народу Молдовы война не нужна… — покачал головой Саша, — а Кишиневу… Ты трефку скидывай, не спи, браток!.. — дождавшись, пока Миха сбросит малку на трефового туза, он забрал взятку и продолжил: — Кишиневу эта война очень даже нужна. Н не столько Кишиневу, как очень немногим людям… — он взглянул в свои карты и зашел с короля. — Националистам, фронтистам, кое-кому в верхах… Ты разве не знаешь, что большая и лучшая часть промышленности Молдовы находится именно здесь, на левом берегу?.. — забрав взятку, Саша неспешно закурил папиросу. — Ну вот, а потом — идеология… «Великая Румыния», «Единая Румыния», «Неделимая…» Да, только идеология. А не война молдаван и русских. Сам что ли не знаешь, что в молдавском ОПОНе подавляющее большинство — русские и украинцы… Да еще многие — афганские ветераны… Ну что ж, пожалуй, пробомбим в козырь…

— Правительство в Кишиневе знаешь чего учудило? — сказал Борода, сбрасывая пиковую даму. — Когда они провозглашали независимость Молдовы, то объявили ее присоединение к СССР в сороковом году и образование Молдавской ССР незаконным… Ты понимаешь, что это значит? Это значит, что все их правительства с сорокового года до настоящего момента, все их указы, законы, положения, правила, потом претензии на Приднестровье, потом даже провозглашение независимости Республики Молдова — все это незаконно… Понимаешь, они сами себя признали и объявили незаконными!.. — он хохотнул и хлопнул ладонью по настилу. — Замкнутый крут получается!..

— Безумные люди какие-то, — согласно улыбнулся Миха.

— Да чего же безумные? — пожал плечами Саша, считая очки. — Просто румыны. Румыны и все тут… Негусто. Семь пунктов… Хотя с моими картами могло бы быть и хуже…

— А в последе… — забормотал Миха, просматривая карты, — в последе — два…

— Погоди-погоди, как это два? — наклонился к нему Борода, заглядывая в карты последа. — А-а, тут же козырный валет, а ты его за простой посчитал… Не два — три пункта, — обернулся он к Саше, записывающему очки.

— Ну вот, — продолжал Саша через минуту, отложив карандаш и начиная сдавать карты, — а такая идеология — ну, там, «Великая Румыния» и все такое — нужна этим людям для того, чтобы… — он безнадежно завис, глядя в карты.