Николай Иовлев - Поединок

Места моего безбоязненного появления во чреве великого мегаполиса потихоньку сокращаются. По Невскому в сторону Адмиралтейства уже нельзя: там могут поджидать бойцы Щавеля. На Невском в районе площади Восстания светиться отныне также противопоказано: в момент срисуют чеченские агенты. По улице Восстания тоже лучше не ходить: она ведет в края, пребывающие в постоянном напряжении от близости Большого дома и «Крестов». Стало быть, для того чтобы пробраться домой, мне надо, направившись сейчас по Лиговке, вырезать дугу, покруче забирая вправо. А может, на метро? Вполне годится и этот вариант, только вначале — заглотить колесо айса. А потом хоть на Луну. Любыми путями и транспортными средствами. Минуя, впрочем, опасные места. Ну, где тут можно купить бутылочку водицы — запить таблетку от головной боли? Вот в этом магазине, наверное, и в стакан нальют. Точно.

Заправившись панацеей, моментально вдохнувшей в душу острейшее ощущение счастья и вкуса к жизни, выхожу обратно на Лиговский. До чего же здорово! Нет среди человеческих символов общения таких, посредством которых можно было бы передать всю гамму красок этой поистине внеземной эйфории. Это просто какое-то суперблаженство…

— Слышь, закурить не будет? — Сзади кто-то грубо хватает меня за плечо.

Вечно каким-то подонкам неймется обломать мне кайф. А пошли вы все на хрен! Да и мне бы надо сматываться. Тем более что от «Кэрролса» я недалеко ушел. Опасно тут. Надо было сразу уносить ноги подальше. Неужели так приперло, что не мог потерпеть десять минут?

Не оборачиваясь, ускоряю шаг.

— Э, ты чо — оглох? А ну стой!

Похоже, я вляпался. Бежать! Быстрее!

Однако, прежде чем я успеваю стартануть без оглядки, меня останавливает, обвившись вокруг горла, сильная ручища одного из преследователей. Второй, явный бычара, угрюмолицый, коротко остриженный, в спортивном костюме и практически без шеи, обойдя меня спереди, без всяких слов наносит жуткий удар под дых, от которого из глаз брызжут слезы, а живот словно законопатили. Воздуху! Хоть глоток! В глазах — помутнение…

Безвольно обмякнув, оседаю в объятьях одного из бандитов. Другой тем временем бьет меня еще раз. Не успеваю понять, куда именно, — потому что отключаюсь. Кажется, захлебнувшись струей из газового баллона.

После того как Удав отломил от сладкого кокаинового пирога свой кусок, дела его здорово пошли в гору. Он купил себе шикарную квартиру с мансардой и видом на Исаакиевский собор. В парадном посадил охрану и воткнул сложную систему защиты от непрошеных гостей. Заходит такой гость в подъезд, а перед ним — стеклянная пуленепробиваемая дверь. И его тут же блокируют аналогичной дверью сзади. И пока не выяснят, кто он и чего ему надо, гость не сможет ни пройти дальше, ни выйти обратно.

В квартире Удава — бассейн с фонтаном, белые ковры толщиной в четыре пальца, стены забиты живописью, в которой он ни хрена не понимает. Дверные ручки и аксессуары туалета и ванной — из чистого золота. Сам как-то хвастался.

С подержанного «кадиллака» Удав пересел на черный «нулевый» «мерседес 600SL» — суперлюкс — с баром, телевизором, холодильником и прочей дребеденью.

Заважничал Удав, надувшись не только от избытка сала, но и от подчеркнутой надменности. Словно и не ишачил звеньевым, а когда-то и простым бугром.

Я по-прежнему оставался его мозговым придатком, разрабатывая теперь главным образом операции по сбыту кокса, что было задачей не из самых сложных и вполне посильной моему больному, накачанному наркотиками мозгу.

Хватка Удава опережала все имеющиеся прецеденты этого преступного промысла. В своей напористости Удав дошел до того, что решил ввозить порошок самостоятельно, без посредников. Прямо из Афгана. И мы — я принял в этом самое деятельное участие — пробили-таки эту тему. Теперь кокс, а попутно маковую солому и спрессованную марихуану нам подгоняли из Афгана. Это позволило нам установить на питерском рынке самые низкие цены. Дошло до того, что за нашим товаром приезжали даже из Москвы, не говоря уже о всем Северо-Западном регионе.

Арендованные Удавом якобы для работы на севере АН-24 летали из Афгана над Туркменией, Узбекистаном и Казахстаном ночами, без сигнальных огней. Тщательно отобранные и подготовленные летчики использовали специальные приборы ночного видения. Границу СНГ и базы ПВО самолеты преодолевали через так называемые окна. Военное командование этих объектов получало гигантские взятки за то, чтобы какую-то часть ночи солдаты следили за небом не с полной самоотдачей. Войдя в воздушное пространство России, самолеты сбрасывали скорость до двухсот километров в час и снижались до высоты в километр. И тогда на экранах радаров они походили на вертолеты, которые обычным порядком возвращаются с нефтяных скважин в Каспийском море. Идея принадлежала мне и работала без перебоев.