Анатолий Поднесенский - Крутой сюжет 1994, № 03

Куяма почти не удивился, когда вошел внутрь и огляделся по сторонам. Крохотные столики, желтоватое освещение, клубы дыма, бар со стойкой в американском духе, совершенно не вписывающийся в стиль чайной, — по описанию в сценарии Куяма узнал бы это место из сотен других. Взгляды присутствующих обратились к нему. Молодой человек в очередной раз убедился, что в крупнейшем городе мира люди и поныне, случается, живут как в деревне. Одни и те же посетители изо дня в день ходят в это заведение, а если порою и забредет какой-нибудь чужак, он тоже скорее всего обитатель такого же убогого квартала. Куяма чувствовал, что выделяется из этой среды. Он сел и заказал чаю с печеньем. Официантка, к счастью, оказалась учтивой женщиной средних лет, а мускулам бармена мог бы позавидовать борец. «Такая обслуга не допустит, чтобы клиента ни за что ни про что поколотили», — успокоил себя Куяма.

Чай оказался хороший, гораздо лучше, чем можно было ожидать, даже лучше, чем в той первоклассной чайной, куда он наведывался с друзьями. Печенье тоже было вполне съедобным, и Куяма принялся изучать сценарий с приятным ощущением сытости.

На этот раз читал он внимательно. Затянув в сценарий впервые, он мельком пробежал тазами эту сцену; удивительно, что название чайной как-то сохранилось в памяти. Сейчас он начал с того места, когда Азато, то бишь герой фильма, вместе с ассистентом режиссера входит в чайную. Его встречают любопытными взглядами, но видя, что чужак не один, а с постоянным посетителем, теряют к нему интерес. Они садится за столик, заказывают чай. Кэндзо подзывает какого-то мужчину, говоря, что его друг хочет с ним потолковать. Азато не спешит брать быка за рога. Несколько минут болтает с мужчиной о том, о сем, по ходу разговора делая намеки, что не прочь бы разжиться «снежком». Лишь сейчас, при внимательном чтении, Куяма заметил, с каким знанием жизни написан этот диалог. Азато как бы оправдывается, сам-то он, мол, не балуется, но устраивает дома вечеринку и хотел бы поднять приятелям настроение, артисты есть артисты, ничего не поделаешь… Мужчина отнесся к его словам с пониманием. Уж ему ли не знать, когда связан с такими знаменитостями, Азато сроду бы не догадался, но он чужие тайны блюдет строго. Затем оба проходят в уборную, чтобы без помех осуществить сделку. Актер достает деньги, мужчина — пакетик с наркотиком! В этот момент Азато резко меняется. Схватив мужчину за руку, он выкручивает ее… Интерес Куямы упал. Если до сих пор сюжет отвечал действительности, то с этого места Азато начал фантазировать. Поначалу, вероятно, все так и было: он обманом заманил злополучного торговца в уборную, заломил ему руку и пригрозил убить, а тот от боли и страха выдал имя главаря банды. Но чудовищная потасовка в туалете, во время которой торговец наркотиками пытается пустить в ход нож, по всей видимости, плод воображения Азато. Зато, по крайней мере, Куяме было ясно, что делать.

Прежде чем расплатиться и уйти, Куяма еще раз огляделся по сторонам. Кто бы мог быть тем незадачливым торговцем? Если верить сценарию, это мужчина с отекшими тазами, ростом метр девяносто, не меньше, толстяк с животом, но мускулистый. Если есть такой среди посетителей, его нельзя не заметить. Человек ростом в метр девяносто даже в Америке сошел бы за гиганта! Где-то в дальнем углу действительно мелькнуло похожее лицо: одутловатая физиономия, мешки под глазами, настороженный взгляд. Но нет! Маленький жалкий человечек, истрепанный, задавленный жизнью — какой же это противник для Азато? И тут Куяму осенило. Разве можно представить себе в фильме такую сцену, когда непобедимый герой пытает слабого, беспомощного человека? Она вызвала бы у зрителей лишь отвращение, даже знай они, что герой поступает так во имя справедливости. У великого Азато не хватило фантазии, чтобы сочинить весь сюжет от начала до конца. Он вспомнил про ассистента, недавно уволенного за пристрастие к наркотикам, и ухватился за эту идею. С его помощью он отправился по следам подлинной банды торговцев наркотиками, как десятки раз проделывал это в своих фильмах. Разве не говорили в один голос писатель Харрис, оператор Ямамото и многие из давних знакомцев Азато, что Джонни склонен был отождествлять себя со своими героями?

Разумеется, у него хватило ума понять, где именно следует подменять реальность вымыслом. Так, роскошная вилла миллионера превратилась в скромное жилище актера, безжалостно уволенный ассистент — в работника студии, находящегося под угрозой увольнения, а ущемленный в своих амбициях Азато, не брезгуя обманом ради удачного сюжета, — в бескорыстного человека, готового прийти на помощь ближнему. Пустяковые отклонения! Зато теперь понятно, как ничтожный завсегдатай убогонькой чайной вырос в гиганта с мощными кулаками.