Жорж Сименон - Крутой сюжет 1993, № 1

— Сяду. А вы сегодня в семь часов вечера должны быть дома, Вовенко, — тихо, но четко произнес мужчина.

— Что?!

— Ничего. В своей городской квартире, не в загородном доме. Охрану-то, я гляжу, сняли. И то дело, нельзя все время столько народу отвлекать.

Мужчина говорил тихо, совершенно невпопад жестикулируя, зачем-то показывая рукой вниз по улице. Вовенко вдруг почувствовал, что ему тоже следует говорить потише.

— Кто вы такой? — спросил он.

— Я вам наносил визит. Ночью. С месяц назад, — мужчина продолжал улыбаться, усы его при этом слегка топорщились. — Мы с вами тогда поговорили. Я вас спрашивал, вы мне отвечали. Это очень хорошо, что вы о нашей беседе умолчали. Для вас в первую очередь хорошо. Итак, сегодня в девятнадцать ноль-ноль в вашей квартире за бронированной дверью. Не советую избегать встречи или приглашать какое-то третье лицо, — мужчина лучезарно улыбнулся.

Ковригин взглянул на часы, потом на окна квартиры Вовенко. Не спеша вошел в подъезд, подошел к лифту. Выйдя из лифта и направившись к двери в квартиру Вовенко, он обнаружил ее закрытой. Ковригин сунул руку в сумку, потом, оглянувшись, локтем нажал кнопку звонка, отступил к лифту. Не успел он сосчитать про себя до десяти, как бронированная дверь распахнулась. Одним длинным, пластичным прыжком Ковригин преодолел расстояние до двери, и Вовенко, не успев даже испугаться, с удивлением обнаружил, что входная дверь захлопнулась, деревянная полированная тоже закрыта, а гость стоит рядом с ним в прихожей и держит у его бока револьвер. То, что это был револьвер, Вовенко успел рассмотреть краем глаза — хотя возможность такая представилась всего на долю секунды, так как незнакомец левой рукой развернул его за плечи, поставив впереди себя и с непонятным весельем сказал:

— Если здесь кто-то еще есть, Владимир Александрович, ты умрешь на секунду раньше меня. Шагай вот сюда, налево. Вовенко прошел в комнату. Странное дело, он почти не боялся. Гость окинул комнату взглядом, развернул Вовенко еще раз, так, что тот вроде сам по себе сел на диван.

— Ну, знакомиться мы не будем, Владимир Александрович, — гость держал в правой руке черный револьвер с коротким толстым стволом, а левой рукой быстро двигал кресло к книжному шкафу сзади от себя. — Знакомиться, говорю, не будем, потому как я о тебе знаю довольно много, тебе обо мне знать неинтересно. Кстати, я предлагаю быть на «ты». Нет возражений?

Вовенко пожал плечами.

— В моем положении трудно диктовать условия, — криво улыбнулся он.

— Значит, договорились. Итак, я не обманывал сегодня днем. Я действительно был здесь однажды ночью…

— Кого вы представляете? — перебил его Вовенко.

— Мы ведь договорились перейти на «ты». Представляю я организацию. Какую, не стану уточнять. В этом направлении я вообще не смогу удовлетворить твое любопытство, Владимир Александрович. Жарко сегодня, правда?

— Жарко, — согласился Вовенко.

— Так вот, ты мне дал информацию о Папулове. Я сразу расставлю акценты. Информация записана на магнитофон. Папулов, естественно, твой голос узнает. Называй это шантажом, или как тебе еще заблагорассудится, но я дам Папулову запись для прослушивания, если ты сейчас не расскажешь мне все о ваших разработках психотропного генератора. Для начала мне хотелось бы выслушать нечто вроде лекции. Почти популярной. То есть, узнать, во-первых, на каких явлениях все это базируется?

— На каких явлениях? — Вовенко положил ногу на ногу, охватил колено скрещенными пальцами рук. Ковригину бросились в глаза его тощие плечи.

— Явления такие, — продолжал Вовенко, — что центральная нервная система — проще говоря, мозг — формировалась в геомагнитном поле. Поэтому она реагирует на малейшие изменения этого поля исключительно чутко — вот взять хотя бы «магнитные бури». Низкочастотные пульсации геомагнитного поля приходятся на диапазон от одной десятой герца до ста герц, а самая большая амплитуда этих пульсаций соответствует диапазону от восьми до шестнадцати герц. Человеческий мозг тоже продуцирует электромагнитные колебания, нервная система вообще является своего рода «электромагнитным образованием» в организме, поэтому внешние электромагнитные поля в первую очередь влияют на нее, по принципу «поле на попе». И, конечно, не случайно частота колебаний, продуцируемых центральной нервной системой человека накладывается на низкие частоты магнитного поля Земли, в диапазоне от ноль целых пяти десятых при дельта-ритме до тридцати пяти-сорока при гамма-ритме. Но в то же время любое действие нервной системы есть следствие химических реакций. Моя идея заключалась в том, чтобы поймать зависимость, так сказать, химии и электромагнетизма. Вот, например, при воздействии магнитным полем определенной частоты на мозг в нем увеличивается количество аммиака, а это значит, что усиливаются процессы анаболизма и наступает торможение, сонное состояние. Центр сна, кстати, локализуют в гипоталамусе — есть в мозгу такой отдел — так как он, по многочисленным наблюдениям, наиболее чувствителен к электромагнитному полю. Ну, а при других параметрах внешнего поля можно вызвать подавленное состояние, страх, депрессию…