Александр Тамоников - Зимняя война. Дороги чужого севера

— Едем в Охту, на сборный пункт 13-й армии, — пожал плечами Семен. — Она соседка нашей 7-й. Что дальше, посмотрим. А и верно, товарищ старший лейтенант, выписывайте нас к себе. Что нам эта 13-я, мы там никого не знаем. Подождем, пока вы тут отдохнете, повоюем еще. А сейчас бежать нам надо, товарищ старший лейтенант, на минутку заскочили, проведать, нас машина ждет.

— Ну, давайте, мужики, ни пуха ни пера…

И снова были обнимания, твердые рукопожатия, щемило в груди, когда он смотрел им вслед…

Противоречивые чувства бились в душе смертным боем. Быстрее покинуть эти осточертевшие стены, пропахшие карболкой и смертью. Но как же Лиза? Его тянуло к этой девушке, тянуло страшно, по-взрослому. Когда ее не было, душа металась, не находила покоя, а когда появлялась, он не мог оторвать от нее глаз — и плевать, что думают и говорят другие! «Не смотри так на меня, — шептала Лиза. — Ты смотришь, а люди потешаются. И у меня все из рук валится, потому что мне тоже на тебя смотреть хочется…»

Они опять гуляли по парку, Никита позволил себе приобнять девушку, когда оказались в безлюдном углу, и как бы «понарошку» поцеловать ее в щеку. Лиза не вырвалась, не убежала, только втянула голову в плечи, а потом до самого конца прогулки не могла выйти из задумчивости.

Дни летели, менялись даты на календаре. «А вдруг дождется? — все чаще посещала мысль. — Тебя не убьют, война закончится — она не может не закончиться, это же не мировая война 14-го года! Да это даже не война, а локальный конфликт! Еще эта чертова ревность!» Он лежал в кровати, угрюмо смотрел, как заигрывает с Лизой выздоравливающий майор бронетанковых войск Поляковский — рослый, осанистый, с блеском в глазах, от которого млеют все неопытные девушки. Лиза кокетливо улыбалась, отводила взгляд, зачем-то делала вид, что ей приятны эти ухаживания. Никита ненавидел майора Поляковского! Дылда бестолковая, как он в танк-то помещался? Погубил свой танковый батальон, нарвавшись на минное поле, да еще под артобстрел. Часть машин успела выйти, а «Т-28» Поляковского нарвался на мину. Полез же, кретин, во главе войска как Чапаев, в бурке, на белом коне! Получил контузию, компрессионные переломы, смещение позвоночника. Из танка башню с орудием практически вывернуло. А еще бахвалился, что до последнего вел огонь из пулемета, а потом умудрился задним ходом увести с поля боя поврежденный танк. Подумаешь, какая доблесть. Парней только жалко, что с ним в одном танке погибли…

Никита понимал, что это глупо, нельзя ревновать. Ревность — самое гадкое, что может возникнуть в отношениях двух человек. Но не мог вырваться из этого порочного круга. Что такое с ним происходит? Четыре дня до выписки, уедет на войну, а она тут останется, будет заигрывать с героями «а-ля майор Поляковский». Да сдалась она ему! Стоит пальцем щелкнуть — все красавицы Ленинграда сбегутся и в очередь встанут! Никита отвернулся к стене и пыхтел от злости, слыша, как воркуют эти «голубки». А когда надоело лежать на боку, Лизы в палате уже не было, а майор Поляковский, тоже чем-то недовольный, гнездился на своей кровати и кусал губы…

Это произошло поздним вечером, когда до выписки оставалось два дня. Ужин переварили, офицеры лежали в кроватях, кто-то читал, кто-то писал письмо. Заглянула Лиза, поискала кого-то глазами, уперлась в Мечникова, и того от волнения пот прошиб.

— Никита Сергеевич, можно вас на пару минут? — сказала девушка. — Вы уже практически здоровый… Галина Викторовна просит принести тумбочку из подвала в ее кабинет. Я сама не справлюсь, все-таки второй этаж. Вас не затруднит?

— Давайте, я! — с готовностью сбросил ноги с кровати Поляковский.

— Ну что вы, Николай Ильич, — поморщилась Лиза, — куда вам с вашими компрессионными переломами и позвоночником? Лежите уж. Забыли, что Галина Викторовна строго-настрого запретила вам переносить тяжести? И вдвоем там делать нечего, мне нужен один человек. Прошу вас, Никита Сергеевич. — Она отступила, и Никита протиснулся в коридор.

Почему сердце так забилось? Девушка шла впереди него, стучали каблучки сменных осенних ботинок. Пост дежурной медсестры, санитарки в приемном покое, лестница вниз. У ее подножия, рядом с приоткрытой дверью в подвал, курили два паренька в больничных пижамах. Испугались, стали прятать окурки.

— Ага, попались! — вскрикнула Лиза, и голосок ее как-то странно завибрировал. — Почему вы здесь курите? Я немедленно сообщу начальнику госпиталя, и вас накажут! А ну, брысь отсюда!