Андрей Воронин - Банда возвращается

Помогал Голливуд. Глупые московские девочки насмотрелись его продукции, можно даже сказать, выросли с ней и взяли заокеанский киношный стиль себе за образ жизни.

А барменша была старушка; лет тридцать — не меньше. Впрочем, Тимур не гнушался и такими, когда они могли его чем-нибудь поразить. Проще всего поразить его женскими прелестями можно было, когда он возвращался из командировки.

Тимур взглянул на часы, покосился на пейджер. Сигнала все не было. Была вероятность того, что сегодня предприятие не состоится… Нет — так нет!.. Тогда Тимур поймает рыбку и завалится на ночь к ней. А если к ней некуда, то отведет на одну из своих квартир. Впрочем, даже если предприятие состоится, он все равно поймает рыбку. Или сайгушку… Чтоб у нее были такие глаза!..

Тот человек, кроме кофе, взял два фужера вина и какие-то закуски. За столиком его ждала дама. Интересная штучка. Она оценивающим взглядом смотрела на Тимура.

Она издалека чувствовала его силу… Тимур отвернулся.

Отпил еще кофе… Да, эти славянские женщины бывают очень сексуальны. И часто, очень часто — не верны своим избранникам. Татарки в этом смысле лучше. Вернее. Жениться надо на татарке. Но красиво проводить время — с русской. С гладенькой рыбкой.

Барменша наполнила турки свежей водой и теперь ловкими движениями погружала их в раскаленный песок.

С любопытством поглядывала на Тимура, отвлекала от мыслей.

Сказала:

— Что-то раньше я тебя не видела здесь.

Он был не прочь перекинуться парой слов; время, кажется, позволяло:

— Почему ты должна была видеть меня, если я здесь впервые?

— Надеюсь, теперь будешь заходить, — если, конечно, понравился кофе. Мы на взлете. Дела хорошо идут.

Тимур полюбопытствовал:

— Это твой бар?

— Если бы!.. — она вскинула брови; это движение бровей было красивое; она вообще была — ничего. — Я тут работаю официанткой. А сегодня подменяю бармена.

У него кто-то заболел. Но у нас есть хозяин. Хозяину принадлежат несколько баров.

— Не злой?

— Хозяин? Нет…

— А-то скажи мне. Я его в угол поставлю.

Она опять улыбнулась:

— А кто ты?

— Тимур.

Она засмеялась:

— Я — Светлана… Может, еще кофе?

Он покачал головой. У него было еще полчашки. Сделал небольшой глоток.

Светлана сказала:

— Ты такой красавчик, а вина не пьешь…

— Не пью: ни вина, ни водки.

— Большая редкость по нашим временам.

Он решил сменить тему:

— Почему бар так называется?

— «Exsomnis»? Это в переводе с латыни — бодрствующий. У нас же круглосуточный бар…

— А ты?

— Что я? — она не совсем его поняла.

— Долго еще тебе работать?

— А ты хочешь проводить? — Светлана стрельнула глазами.

— Хочу, — неожиданно для самого себя сказал Тимур; может даже, он не столько хотел ее проводить, сколько хотел поддержать беседу — в этом русле.

Здесь с улицы вошла парочка молодых. От девушки пахнуло духами. Пока парень делал заказ, девушка стояла рядом с Тимуром. И он вдыхал запах ее духов. Девушка тревожно покосилась на него. Тимур улыбнулся и отвернулся.

Он почувствовал, что девушка смотрит ему в спину.

Когда парочка отошла, Светлана сказала:

— Я сегодня работаю до десяти, — кажется, она была немного смущена; во всяком случае о некотором смущении говорила ее выразительная улыбка.

— А как на это посмотрит твой муж?

Она дерзко вскинула глаза:

— А твоя жена?

Нет, она была совсем не уставшая — полна сил. Она зацепила его. И он завел мотоцикл:

— Жены нет.

— И мужа нет.

Тимур пожал плечами…

В это время послышался сигнал пейджера.

Тимур Геннатулин одним глотком допил кофе и принял сообщение:

«Приходи. Тебя встретят у ворот дачи».

Светлана взглянула на него чуть-чуть насмешливо:

— Жена разыскивает?

— Нет жены, — Тимур направился к выходу; по пути обернулся, бросил:

— До встречи, красавица!..

Виктор Смоленцев, 5 часов 20 минут пополудни, 23 марта 1996 года, Кремль.

Совещание, которое, как всегда, вела сама Елена Монастырская, дочь Президента, уже близилось к концу.

Состав собравшихся на этот раз был довольно пестрый.

Обсудили проблему пропагандистской кампании в армии. Увы, среди генералитета были сильны прокоммунистические настроения, офицеры месяцами не получали довольствия и годами — квартир, а солдаты недоедали и боялись попасть в Чечню.

Выслушали доклад о мероприятиях начальника управления по воспитательной работе Генштаба, но ни к каким толковым идеям так и не пришли. Было ясно, что армия в большинстве отдаст голоса Лебедю, Жириновскому, Зюганову, — кому угодно, но не Президенту. Слишком задерживалась реформа вооруженных сил страны, слишком неудачно шли дела в Чечне, слишком много и слишком заметно воровали генералы…