Андрей Воронин - Банда возвращается

— Хорошо. Успеете добраться до этого, как его, ну, где Бирна слушали…

«Ну артистка!» — изумленно подумал Банда.

— А-а, понял. Договорились. Прихватить что-нибудь?

— Не, ничего. Александр.

— Что?

— У меня жетончика больше нет, позвони дедушке, а?

Александр насторожился:

«А вот это, вероятнее всего, важно».

— Хорошо. Что сказать?

Голос Виктории стал как будто грустным:

— У меня свободного дня не получилось, я к нему не смогу заехать… Вообще, если что, звони ему, у меня-то нет телефона, а он знает, как передать через знакомых.

— Ну, все, что ли?

— Да, до встречи.

Зазвучали короткие гудки.

Бондарович потер лоб и закурил.

«Вот тебе и встреча в музее холодного оружия. Как бы до огнестрельного не дошло… У этой красавицы Макаровой явно что-то произошло. И дед — в курсе. Наверняка для него не секрет, что его внучка вышла на меня — причем вовсе не для того, чтобы услышать мой голос, по которому соскучилась, не для того, чтобы обсудить амуры…»

Выбросив эти мысли на время из головы, Бондарович собрал бумаги и направился к Щербакову.

Тот был на месте. Александр прикрыл за собой тяжелую дверь:

— Разрешите, товарищ генерал.

Щербаков оторвался от бумаг.

— Заходи, Александр. Дело Смоленцева?

— Так точно..

— Хорошо, — папка исчезла в столе. — Что у тебя по Могилевчуку?

— Я докладывал, можно с ним работать.

— Вот и поработай. Он пару дней на нарах отвалялся, поразмыслил. Наверняка созрел; куда ему деваться, если не хочет остаться в стороне?.. Ты как думаешь?

— Не такой он и крепкий орешек, каким казался сразу.

— Это нам только на руку. Съезди, поговори с ним. Вот новые материалы из Интерпола, — генерал достал из сейфа тоненькую папочку, — изучи их — и к делу.

— Разрешите идти?

— И не переживай, — Щербаков ободряюще улыбнулся. — Я имею в виду дело Смоленцева…

— А чего переживать? — Банду совсем не тянуло на откровения. — Дело житейское.

— Правильно, майор. Это такие дебри — куда ни сунешься, получишь по носу! То, что тебя отодвинули — считай, тебе улыбнулось счастье. Возможно, нам с тобой надо Богу большие свечки поставить за то, что не дал нам «нарыть» информации. Слышал ведь, как говорят: «Меньше знаешь — спокойнее спишь».

Генерал немного лукавил, конечно. Секретную документацию сам поглощал папками. И в другой ситуации мог с успехом сказать: «Знание — сила. Чтобы выжить, надо знать».

Банде отлично было известно, что генерал Щербаков умеет держать нос по ветру, — иначе генерал не долго продержался бы в своем кресле. Поэтому Александр, принимая ответственное решение, привык больше полагаться на собственные оценки ситуаций. Это была одна из граней его независимости. В данном случае оценки Александра и генерала совпадали…

— Разрешите идти? — повторил Бондарович.

— Разрешаю. И держи меня в курсе.

— Могилев?

— Да. Когда кулич испечется на твоей кухне, посмотрим, что с ним можно будет сделать на моей…

Документы Бондарович изучать пока не стал, отложил в сейф и запер. Порывшись в ящике письменного стола, он нашел справочную дискету, вставил ее в компьютер. Теперь найти номер телефона Орлова Прокофия Климентьевича не составляло труда. Бондарович записал номер на клочке бумаги, сунул этот клочок в карман и сразу покинул здание на Петровке.

Направившись на машине в сторону Лефортово, Александр притормозил перед первым попавшимся таксофоном и набрал номер старика.

Трубку подняли быстро — со второго гудка. Александр машинально взглянул на часы:

— Добрый день.

— Здравствуйте, — отозвался голос Ольги Борисовны.

— Можно ли Прокофия Климентьевича? — Банда сегодня с утра еще ни с кем не был таким вежливым, как с этой пожилой женщиной.

— А кто его спрашивает?

— Виктория просила передать-. — заикнулся Александр.

— Даю, даю, — испуганно пролепетала женщина. — Подождите секундочку…

Ждать пришлось значительно больше секундочки: как видно, Ольга Борисовна понесла к старику аппарат…

Банда оглянулся. Рядом стоял его автомобиль с невыключенным двигателем; в четырех шагах прохаживалась туда-сюда молодая женщина… Кого-то ждала?.. Или — «телефонистка»?.. Сейчас все больше становится людей, промышляющих таким способом: прогуливаются возле таксофонов, подслушивают кто что говорит; или даже стоят рядом — у соседнего таксофона; если услышат что-нибудь типа: «Алик, сейчас зайду к тебе, поменяю доллары», выпустят тебе струю парализующего газа в лицо или разрядят в спину электрошоке?… и — прощай, портмоне!.. А с ним, возможно, и ключи от машины. Ну и сама машина, разумеется…