Андрей Воронин - Банда возвращается

— Здравствуй, Виктория Васильевна, — с улыбкой пророкотал Президент. — У меня освободилась минутка, и вот по какому делу я тебя позвал…

Виктория польщенно заметила, что Президент потрудился узнать и запомнить ее отчество.

Тем временем Президент объяснял суть дела:

— Кожинова, увы, больше нет, и без него мне будет трудно, поэтому есть к тебе такое предложение. Я хочу забрать тебя на работу к себе. Помощником Президента по специальным вопросам. Задания будешь получать непосредственно от меня и отчитываться тоже только мне…

Сейчас предстоит поездка по всей России, мне нужен абсолютно надежный человек под рукой. Для тебя не секрет, в какое тяжелое время мы живем, какими зыбкими бывают обстоятельства. И часто необходим человек, на которого можно опереться… Согласна или надо подумать?

Виктория вспомнила, что именно такую роль готовил ей и Кожинов. Значит, ошибки быть не должно, если два человека независимо друг от друга пришли к одному решению. Надо было соглашаться…

— А можно я у дедушки спрошу? — по-детски ответила Виктория.

Президент усмехнулся:

— А кто он?

— Прокофий Климентьевич Орлов.

— Ну что ж, спроси. Бывал я как-то у него, знатная коллекция оружия…

Под самый конец рабочего дня пришел полковник Карпик, взял отчет «о проделанной работе», пробежал его наспех глазами. Закатил глаза под потолок и сказал, что счастлив ее бог — такие приключения редко приводят к счастливому финалу.

Виктория скромно промолчала.

— Кстати, о счастливом финале… — вспомнил Карпик. — Я слышал, ты замуж выходишь?

Виктория подумала, не в спальне ли президентской слышал он об этом, и ответила:

— Есть такое в планах.

Карпик удовлетворенно кивнул и достал свой неизменный блокнот;

— По тревоге где тебя искать?

Виктория дала телефон Бондаровича.

На этом тягостный день закончился.

На выходе ребята вытянулись по стойке «смирно» и пялились на нее с широкими улыбками на лице.

«Вот олухи!» — она смеялась, глядя на них…

Александр Бондарович, 10 часов 30 минут дня, 27 марта 1996 года, Петровка.

Александра, в отличие от Виктории, никакими канцелярскими делами мучить не имели возможности. Сославшись на запрет Президента раскрывать тайны этой истории, он сэкономил себе много часов работы. Ну и, разумеется, нервов немало сберег. Бондарович ведь был явно не писатель, и заниматься написанием отчетов ему всегда было — хуже горькой редьки…

Вызвал к себе Председатель ФСБ, но ограничился поздравлениями и тонким замечанием, что победителей не судят и… не садят. Не преминул при этом улыбнуться.

Потом вызвал к себе Щербаков, сказал:

— Да, подставил я тебя под историю, майор. Поверь, я ничего против тебя не имел, — генерал бросил на Бондаровича пристальный взгляд. — Сколько раз под смертью прошел за эти дни, считал?

Александр пожал плечами:

— Если заставят писать отчет для СБП, то посчитаю, а так просто — вспоминать не хочется, — Понимаю тебя. Когда выгнали людей на розыск по «пожару», крепко я пожалел, что ценного работника потерял. Веришь?

— Так уж сразу и потеряли?

— Говорю честно: как думал.

Александр не в праве был держать на него обиду:

— Я женюсь, Виктор Семенович. Придете на свадьбу?

Вы ведь некоторым образом и сосватали…

— Ну да!.. — весело вскинул брови Щербаков.

Следующие полдня они провели в Лефортово втроем с Севой Могилевом.

Бондарович и Макарова, 7 часов вечера, 27 марта 1996 года, Старый Арбат.

Бондарович прямо с порога вручил пожилой женщине роскошный букет белых роз. Ольга Борисовна не сдержалась, пустила слезу, когда увидела Вику — да еще всю сияющую от счастья. Женщина засуетилась вокруг Виктории, вокруг Александра: помогала снять пальто, раскрыла возле радиатора для просушки зонтики. Шляпу Александра, будто некий священный атрибут, приняла чуть ли не с благоговением и аккуратно повесила в прихожей на вешалку. Долго подбирала для майора тапки, поскольку размер ноги у парня был — будь здоров-.

И все приговаривала:

— Мы так переживали! Ах, как мы переживали за вас… — потом поглядывала на них украдкой. — А вы по телевизору такие голубки!..

Но они были голубки не только по телевизору, — Ну, где они застряли, эти герои? — нетерпеливо подавал из комнаты голос Прокофий. — Не иначе цену набивают… Знаем, знаем мы вам цену. Президент, увы, продешевил…

Виктория и Александр направились из прихожей на голос. Девушка пропустила Бондаровича вперед.