Александр Тамоников - Даманский. Огненные берега

— Ага, ты еще про «Грады» вспомни, Яшка, — буркнул Лапшин, оттирая от грязи трубу гранатомета. — Не про нашу честь, знаешь ли…

— Ребята, все будет, главное, держаться! — крикнул Котов. — Занять позиции, приготовиться к бою!

Далеко на западе пророкотала пулеметная очередь. Потом еще одна — примерно в центре. Павел выполз на вал, с сожалением констатировал, что весь его любовно выстроенный бруствер по ходу обстрела разнесло к чертям. Ладно, будет нужда, новый построим… Он подтянулся на руках, высунул голову.

И почувствовал, как макушка обрастает мурашками! На мгновение впал в предательский ступор, конечности онемели. Вот уж действительно — тихий ужас! Через протоку в полном молчании валила толпа! Бледные лица, горящие глаза. Словно звук на минуточку выключили! Они уже пробежали половину протоки, сейчас в гости нагрянут! Он отшатнулся, взревел дурным голосом:

— Взвод, огонь!

А дальше все смешалось в огненной карусели. Стреляли так, что дым валил, орали что-то непотребное. Так уж вышло — нависли китайцы над западным флангом, а первый удар нанесли на востоке — видно, поняли, что здесь самый слабый участок обороны.

А через несколько секунд пошли и в центре, и слева… В этой мясорубке каждый отвечал за себя, коллектив распался. Павел прижимался к земле, бил длинными очередями — по семь, по восемь патронов — перекатывался, снова долбил. Перезаряжал, сгорая от нетерпения, снова давил на спуск и постоянно менял позицию.

Слышал, что и подчиненные не сидят без дела. Разражались автоматные очереди, заливались звонкими трелями пулеметы. Выстрелил Лапшин из «РПГ-7». Густой дым заволок шеренгу атакующих, теперь не поймешь, по кому вести огонь! Без разницы — в атаку валила такая плотная масса, что не ошибешься.

Атака захлебнулась, но китайцы не отступали. Убрались только те, кто еще не вышел на протоку. На льду их поджидала верная смерть. Там повсюду валялись тела — не смогли они использовать в полной мере фактор внезапности!

Выжившие — те, кто успел прорваться к острову, залегли за камнями на берегу, но места там было мало, укладывались чуть не по трое. Китаец с трясущейся челюстью мостил на камне пулемет — непонятно, на что рассчитывал. Пули прошили фуфайку, отбросили его на лед, за ним запрыгал поврежденный пулемет.

Дальше этих камней китайцы продвинуться не могли, ожесточенно огрызались, постоянно теряя людей. Пограничники невозмутимо поливали их свинцом.

У Павла за спиной прогремел взрыв — засыпало землей, взрывная волна ударила по ногам.

— Вахрушев, Шагдаров! — надрывал он глотку. — Отстреливайте гранатометчиков!

Пулеметчики перенесли огонь на склон. Там кто-то покатился, жалобно скуля, ломая молодые деревца.

Пользуясь отсутствием пулеметного огня, поднялись китайцы, скопившиеся за камнями, дружно заорали. Автоматического оружия у них было мало — в основном сильно подержанные советские карабины СКС, требующие частой перезарядки.

Павел ужаснулся — как их столько туда влезло? Словно тараканы, перли они на склон, вязли среди камней, в промоинах и рытвинах.

— Гранаты к бою! — скомандовал Котов. — Огонь!

И сам метнул с коротким интервалом две штуки — одну лимонку, вторую наступательную «РГД». Повалился, заткнул уши. Прогремели взрывы, осколки растерзали вражеские бушлаты и тела.

Все меньше становилось орущей публики. Пограничники поднимались, стреляли, не целясь. Шагдаров держал свой пулемет в руках, валил атакующих гроздьями — раскраснелся, помогал себе криком. Вахрушев на правом фланге поливал из «РПК» — эта штука значительно удобнее, легче.

Атака провалилась. Несколько военнослужащих китайской армии все же добежали до косогора, их в упор расстреляли поодиночке.

На бугор рядом с очумевшим Павлом плюхнулся рядовой НОАК — маленький, с круглой лоснящейся физиономией. Он был фактически мертв — хотя вряд ли это понимал. Душа рвалась в бой — мстить проклятым «ревизионистам». Из пробитой груди сочилась кровь — он тужился, тянул руку к советскому офицеру (явно не за рукопожатием), блуждали глаза, кровавая слюна сочилась с губ. Он чуть-чуть не дотянулся до заклятого врага — затрясся, уронил голову. Такой подарок — как корове седло!

Котов схватил мертвеца за шиворот, подался вперед, поволок его вверх, чтобы отбросить. И хорошо, что додумался прикрыться трупом, — несколько пуль продырявили китайский бушлат — дернулось мертвое тело. Мертвец не реагировал. Павел отшвырнул его, рухнул за разбитый бруствер.