Станислав Рем - Капкан на маршала

Да, Георгий Константинович ни о чём подобном не то что не знал, даже не догадывался. Сегодня, 29 июля 1944 года, он радовался вместе со своими товарищами по оружию тому, как Сталин оценил его труд. Через два часа маршала ждала Москва, встреча с дочерьми. И никакой Мехлис не мог помешать ему в ту минуту радоваться жизни.

Стюарт Мензис, подчиняясь повелительному жесту премьера, сел в одно из двух кресел, что стояли у камина в гостиной Черчилля.

Сам хозяин, в лёгкой сорочке с короткими рукавами и неизменной сигарой во рту, расположился напротив руководителя британской разведки.

– Виски?

Мензис отрицательно качнул головой: в последнее время давала о себе знать печень.

– Вам известны выкладки, которые сделал Викерс по Польше? – пыхнул сигарой премьер.

– Да, я читал докладную записку.

– И?

– Вы имеете в виду русского агента?

Лёгкий утвердительный кивок головой премьера.

– Думаю, Том неправ в том плане, что предполагает, будто «крот» сидит либо в штабе Комаровского, либо здесь, в Лондоне. Нет никаких «либо». Я придерживаюсь мнения: есть два «крота». Один в Варшаве, второй здесь, в Лондоне.

– И вы так спокойно об этом говорите?

Чёрная щёточка усов над верхней губой разведчика слегка дёрнулась.

– Поляки нас не интересуют. Пусть у себя сами разбираются. К поискам нашего «крота» мы уже приступили. Однако это займёт довольно длительное время. – Черчилль кивнул головой, как бы говоря: продолжайте свою мысль. И Мензис продолжил: – На данный момент русские – наши союзники. И та информация, что уходит от нас, и о нас к ним, никак не проявляется в действиях против нас. Что осложняет поиск предателя.

– Думаете, «крот» – не «нелегал», а предатель?

Разведчик не смог скрыть усмешки:

– Это только в пошлых фильмах шпионы нелегально забрасываются в глубокий тыл противника и там годами ведут разведдеятельность. Вы же прекрасно знаете: самый лучший агент тот, кто имеет стопроцентную легальность. Кто родился и вырос в данной стране. Кого можно хоть сто раз перепроверять и ничего не обнаружить. Под кого невозможно подкопаться.

– Значит, «крот» – британец?

– Да. – Мензис откинулся на спинку кресла и продолжил мысль: – Мало того. Боюсь, как бы он не был из числа приближённых людей.

– Мой круг очень узок, – тут же заметил премьер.

– Я имел в виду не личные связи, управление государством, – парировал разведчик. – Доказательством тому является тот факт, как быстро информация попала в Кремль. Дело в том, что Миколайчик после получения сообщения сначала пришёл к нам, а уже после доложил о предполагаемом восстании своему так называемому кабинету. Прошу заметить: на следующий день. Двадцать второго июля. Информация к тому моменту лежала на столе у Сталина.

– Какие меры предпримите против «крота», когда его выявите?

– Никаких. В скором времени нам самим понадобится источник дезинформации Советам.

Премьер удовлетворённо качнул головой:

– Согласен с вашим решением. А как поступите с тем «кротом», что сидит в штабе Монтгомери?

– Тоже пока не будем трогать. По той же причине.

– Что ж, вы разведка, вам и решать. – Черчилль тяжело поднялся с кресла, прошёл к столу, взял папку, которую протянул Мензису. – Ознакомьтесь. Выводы комитета штабов. Они однозначны. Восстание, без помощи со стороны Сталина, потерпит поражение. Наша помощь Варшаве ничего не решит. Капля в море.

– Но если не начать восстание, мы потеряем Польшу. Навсегда. – Мензис пролистал документы, после чего отложил их на хрупкий, антикварный столик, что стоял невдалеке от кресла. – Поляки нам не простят, если мы не дадим им шанс самим установить власть Миколайчика. Пусть Комаровский проиграет. Пусть русские войдут в город. Но сам факт сопротивления фашистам будет иметь место в истории. И ещё один момент: проходить восстание будет под руководством нашего человека. А это, считайте, мина замедленного действия. Никто не сомневается, что русские установят свою власть в Варшаве. Наверняка с Армией Крайовой поступят точно так же, как они поступили с пленными польскими офицерами в Катыни. Уверен, большевики станут вести себя в Польше точно так же, как они вели себя в тридцать девятом в Прибалтике и Западной Украине. А всё вместе, и утопленное в крови восстание, и насильственное установление власти, станет началом конца Советов в Польше.

– Я не столь оптимистичен в том, что «дядюшка Джо» решится повторить опыт Катыни, – заметил Черчилль.