Александр Тамоников - Призрак со свастикой

— Сенцов!

— Присутствует, — буркнул майор, исподлобья таращась на Павла, как будто уже знал, что будет дальше.

— Извиняй, майор, но придется нам справиться без тебя. Останешься в городе. «Виллис» вроде на ходу — пусть парни с КПП тебе помогут. Трупы в комендатуру, там сфотографировать и… сам знаешь куда. Оформить протокол по своему ведомству, так и быть, запишем в успехи ГБ. Задержанного — на допрос. Трясти, пока всю правду не скажет. Кто такие, что делали в городе, с какой целью направлялись в Пандау, или куда они там направлялись…

— Но, Павел Сергеевич… — Сенцов явно расстроился. Противно подчиняться младшему по званию, но что поделать, инструкции.

— Я уже извинился, действуй, Федор Михайлович! Баронессу ублажим без тебя — не такая уж видная персона. Не исключено, что эта группа работала по нашей теме, иначе какого хрена им тут делать через три недели после войны?

— Ладно, — поморщился Сенцов. — Вечером встретимся в комендатуре. Я этому упырю фашистскому душу выну…

Основная дорога через полкилометра отвернула вправо — на Пандау, а Павленко свернул налево, машина запрыгала по грунтовой дороге, приближаясь к скалам. Местность становилась мрачноватой, нелюдимой. Асфальт остался на основной трассе, змеистый проселок втягивался в серые скалы. В прорехах между каменными «лепнинами» мелькал зеленый покатый холм, наверху которого красовалась величавая белая ротонда, увенчанная остроконечной башней. Коричневые окна, такие же балкончики, слева к зданию примыкало подобие сторожевой башни. По периметру крыши тянулась вереница чердачных окон. «Замок Рушница», — мысленно отметил Павел, восстанавливая в голове карту.

Джип пронесся мимо отворота на Рушницу. До Мезеля было еще три версты. Горы остались слева, вздымались непроходимым массивом, а с этой стороны простирались предгорья — ровные травянистые участки, покатые холмы, известковые останцы причудливых очертаний. Дорога ухудшалась, ее давно не обновляли. Наконец скалы расступились, и машина вырвалась на простор. Павел повернул голову назад. Давлаев и Репницкий развалились, как у себя дома. Давлаев что-то посвистывал. Репницкий пытался курить, воюя с пеплом, падающим на колени.

— Товарищ капитан, разрешите вопрос? — оторвался от дороги чубатый Павленко. — Вот все говорят: Третий рейх, Третий рейх… А первые два-то когда были? Они точно были?

— Что, правда? — встрепенулся Давлаев. — Вах-вах, как же так? Товарищ капитан, это почему мы за первыми двумя недоглядели?

Более подкованный и просвещенный Репницкий громко рассмеялся.

— Успокойся, Давлаев, — хмыкнул Павел. — Изначально в слове «рейх» ничего зловещего и фашистского не было. Переводится, как «государство», «империя». «Общий дом для всех немцев». Первый рейх — Священная Римская империя германской нации — просуществовал почти тысячу лет и загнулся в начале XIX века — спасибо Наполеону. Второй рейх — Германская империя с 1871 года и до их революции в 18-м году, когда все это несчастье стало зваться Веймарской республикой. Тогда фашистов и в помине не было. Понятие «Третий рейх» придумал какой-то немецкий писака в 23-м году — с него и повелось, понравилось фашистским главарям…

— А чего Римская-то империя? — не понял Павленко. — Нет, товарищ капитан, не поймите превратно, все мы в школе учились, Древний Рим изучали, все их империи, республики… Рим-то вроде не в Германии, нет?

— Ох, дурында ты, Павленко, — расстроился Репницкий. — Да и ты, Давлаев, не лучше. Чему вас учили в школе? Вот домой вернетесь, и немедленно учиться, учиться, восполнять пробелы в образовании, а не водку пить и овец пасти…

Неприятное чувство вдруг обуяло капитана контрразведки. То самое чувство, словно кто-то за ним наблюдает! Спина онемела, холодная пронырливая змейка заструилась по позвоночнику. Кто тут может на них смотреть — голодные лесные звери? Он стиснул цевье «ППШ», опустился ниже на сиденье и приказал товарищам заткнуться. Те посмотрели на него с удивлением, но притихли, завертели головами. Павленко машинально прибавил газу. Обрыв еще не кончился — как удобно бросить с него гранату под колеса машины! Справа за поляной тянулась волнистая каменная гряда. Там тоже вполне уместно смотрелась бы пара пулеметчиков… «Трусишь, капитан! — разозлился Верест. — Никого там нет, соберись с духом!» Он всматривался в отдельные камни на гребне гряды, провожал их глазами, выискивая «инородные тела». Остальные занимались тем же, волнение командира невольно передалось подчиненным…