Сергей Зверев - Война кончается войной

Рядом раздался автомобильный сигнал, и Шаров с неудовольствием отметил про себя, что задумался и не заметил, как с ним поравнялась машина. «Так можно и на пулю нарваться, старлей!»

— Олег, — из машины вышел капитан Бессонов и поманил оперативника к себе. — Ты закончил в морге? Результаты вскрытия готовы?

— Да, вот, — Шаров открыл было папку, чтобы вытащить бланки актов. Но Бессонов махнул рукой и велел садиться в машину. — Потом, все потом, Олег. Это официальный документ, который обязан быть. А вот что ты можешь мне рассказать о том, что там между строками написано?

— Понимаю вас, Владимир Сергеевич, — кивнул Шаров. — В акте многого не напишешь. А есть еще и впечатления. У меня после разговора с патологоанатомом осталось впечатление, что это не было нападением националистов на советского активиста, бывшего партизана.

— А что это было? — хмуро спросил Бессонов.

— Убийство, которое произошло после разговора Трубача с кем-то. Или оно было подготовлено заранее, или произошло спонтанно, но мне кажется, что это — не акция возмездия или устрашения.

Бессонов молча кивал головой и продолжал смотреть вперед, на дорогу. Водитель-сержант молча крутил баранку, прекрасно зная, куда ехать. Шаров недоверчиво смотрел в мощный затылок московского капитана. А зачем он приехал сюда, если совсем недавно в Ровно просил сразу привезти и показать ему материалы по расследованию убийства Михая Трубача? И не случайно я с ним встретился, он знал, что я в морге, и ждал меня с машиной. А куда мы, кстати, едем?

— А куда мы едем? — спросил Шаров.

— На место убийства Трубача, — коротко отозвался Бессонов.

— Я вчера знакомился с материалами дела. Следователь показывал протокол осмотра места происшествия.

— Я знаю, я читал его, — прервал Шарова капитан.

«Ого! И когда только успел? — снова удивился Шаров. — Он, что же, не доверяет нам? Отправил сюда, а сам следом идет и знакомится со всеми материалами следствия. Не удивлюсь, что и с актом вскрытия он раньше меня познакомился. Только вроде симпатия к этим капитанам стала просыпаться, и снова — странности, игры в большое московское начальство, которое не удосуживается поделиться планами. Трудно работать, когда нет единого сработавшегося коллектива».

Они вышли из машины, Бессонов уверенно двинулся по унылой улочке в сторону короткого переулка между двумя рядами старых двухэтажных домов. Точно, капитан привез его на то место, где нашли убитого Михая Трубача. Бессонов вдруг остановился, повернулся к Шарову и взял его за пряжку портупеи. Странно, но выглядел капитан сейчас унылым и каким-то виноватым. Это что еще за новости?

— Слушай, Олег, — Бессонов заговорил тихим глухим голосом, теребя пряжку на портупее Шарова. — Я вообще-то не должен этого говорить. Это оперативная информация, которая не подлежит разглашению, Ну, ты все наши приказы и так наизусть знаешь. Никому не буду говорить, а тебе скажу. Понимаешь, нужно мне сказать хоть кому-то. Лешка Васильев и так знает.

— Да что случилось Владимир Сергеевич? — растерялся Шаров.

— Видишь ли, — Бессонов отпустил наконец ремень Шарова и посмотрел в сторону переулка. — Михай был моим человеком. Он выполнил одно мое поручение и погиб. Я не знаю, почему и за что его убили. Где-то я не просчитал ситуацию, чего-то я не учел здесь, а он из-за этого погиб. Хороший был мужик. Преданный Родине, коммунист настоящий, борец несгибаемый. А я его, получается, под нож подставил.

— Война, товарищ капитан, — спокойно ответил Шаров. — Мы теряем товарищей, что идут с нами рядом в атаку. Да и можно ли все учесть? На фронте вон командиры каждый день своих бойцов на смерть посылают. Тяжело, но это война.

— Знаю, я сам себя такими же словами успокаиваю. Я только прошу тебя, Олег, все время, пока идет расследование, помни, что Михай Трубач для всех обычный человек, павший от руки бандита. Но довести дело до конца нужно. Скоро наступит момент, когда мы поймаем за руку кое-кого, и тогда нам придется предъявить доказательства его преступной деятельности. Нет, его преступной жизни!

— Вы уже знаете, кто убил Трубача?

— Догадываюсь, — процедил Бессонов сквозь зубы. — Вопрос только в том, собственной рукой он убил или кому-то из своих подручных поручил.

Коваленко приехал не в милицейской форме, а в потертой кожаной куртке и старых военных галифе. Стоцкая открыла ему дверь, удивленно вскинула брови, но промолчала. Пропустив майора внутрь, она прислушалась и закрыла дверь, накинув крючок.