Сергей Зверев - Война кончается войной

Было принято решение оставить собранные деньги в сберкассе до следующего утра, а охрану здания поручить милиции. Начальник местного отделения ругался последними словами, потому что ему из-за нерадивости банковской службы пришлось ломать схему нарядов, оставлять незакрытыми важные объекты.

— Ну что? — Ворон на заднем сиденье машины снял фетровую шляпу и сбил с нее пальцем несуществующую пылинку.

— Все как бабка нагадала! — засмеялся довольный Козырь. — Инкассаторы торчат в чистом поле. У них кардан в дороге открутился. Проверять надо. Страшно подумать, что у них там с крестовиной сделалось. Жуть!

— Не трепись, — осадил его Ворон. — Что менты?

— Решают. Ждут, когда начальник милиции соберет совещание и решит, какие посты убрать, каких ментов в сберкассу послать на всю ночь. Минут тридцать у нас точно есть, Ворон!

— Как все гладко, — не оборачиваясь, сказал с переднего сиденья Пономарь.

— Ну и зашибись! — удивленно уставился на него Козырь. — Надо брать слона за хобот, пока все тихо. Скажи ему, Ворон! Чего он все время не доволен?

— Осторожный я, — с усмешкой отозвался Пономарь и, сдвинув кепку на затылок, повернулся к атаману. — Давай отмашку, Ворон. Лясы точим, часы тикают, того и гляди на ментов нарвемся.

Вытащив из внутреннего кармана пиджака «Парабеллум», Пономарь деловито извлек из рукоятки магазин, убедился, что он полон, потом вогнал его на место, оттянул и отпустил затвор. Козырь смотрел то на Пономаря, то на Ворона и ждал команды. Ему явно не терпелось. Ворон ругнулся и снова напялил шляпу на голову.

— Ладно, соколики, один раз живем. Погнали!

— Вот это дело! — обрадовался Козырь.

Несколько блатных, скрывавшие под полами одежды немецкие «Шмайсеры», повинуясь команде, побежали занимать свои позиции. Пономарь неторопливо выбрался из машины, сунул пистолет сзади за ремень и пошел к сберегательной кассе. Ворон остался в машине.

Все было продумано и выглядело предельно просто. Пятеро опытных хлопцев с автоматами занимают позиции по углам здания, чтобы вовремя заметить опасность, дать знать тем, кто пойдет внутрь, а потом дать им возможность скрыться, отвлекая милицию автоматным огнем. После этого они должны бросить автоматы и уходить, каждый своим путем, который для них заранее наметили. Если ментов не будет, то после выхода Пономаря и Козыря из сберкассы они тихо расходятся и собираются на окраине Городища в доме на улице Южной.

В сберкассе уже не было посетителей. Заперев дверь изнутри, заведующий, невысокий мужчина предпенсионного возраста, и две женщины-кассирши ждали приезда милиции.

Пономарь подошел к двери и по-хозяйски постучал кулаком. Потом прислушался и добавил пару ударов ногой. За дверью засуетились, послышались торопливые шаги.

— Кто там? Кто стучит? — раздался низкий женский голос.

Пономарь посмотрел на Козыря, подмигнул, медленно извлек пистолет из-за ремня и уверенно потребовал:

— Открывайте, капитан Морозов из районного отдела милиции. Прислали к вам для охраны! Делать нам больше нечего из-за вашей неорганизованности.

— Ой, да! — Обрадованный женский голос стал немного мягче. — Сейчас, товарищи, открываю уже. Как вы быстро приехали…

Последние слова застряли у женщины в горле: в проеме распахнутой двери она увидела не работников милиции, а две неприятные личности в кепках, надвинутых по-блатному на лоб.

Один из вошедших медленно поднял пистолет. Женщина зажала рот рукой, попятилась и, ударившись спиной о косяк, с предсмертным воем кинулась внутрь помещения, к двери за решеткой. Споткнулась о лавку у стены, ноги совсем не слушались, открыла решетку и обернулась к преследователям. В ее глазах застыл ужас. Эхо выстрела гулко прокатилось под высокими потолками сберкассы. Козырь хорошо видел, как на груди женщины, на ее белой блузке, стало расползаться кровавое пятно.

Не было ни одного нового звука, никаких тревожных сигналов еще не последовало, но Козырь вдруг внутренним чутьем понял — что-то пошло не так. Ему было уже не до убитой кассирши, его взгляд скользнул по зарешеченным окнам и железной двери. Снаружи доносились крики, были слышны приказы положить оружие и поднять руки.

Воздух прорезал треск «Шмайсера», в ответ хлестко ударили пистолетные выстрелы. Потом стали стрелять советские «ППШ», раздался рев автомобильных моторов, стрекот милицейских мотоциклов.

— Суки! — Пономарь сгреб ворот рубахи Козыря и зло выдохнул ему в лицо. — Продали, суки! В ловушке мы с тобой, понял?! Давай туда, за решетку…