Сергей Зверев - Война кончается войной

В очередях у магазинов на городских улицах, на рынках, а то и просто на общих кухнях негромко говорили, что снова появилась банда националистов, что в пригородах слышна стрельба, что нашли убитого милиционера, что в деревне под городом заживо сожгли семью коммуниста-фронтовика. И хмурили брови. И без того ставшие молчаливыми и неразговорчивыми, горожане замыкались и прятали глаза, когда навстречу шел человек в военной или милицейской форме. Поспешно перебегали дорогу и ныряли в ближайшую подворотню, когда проезжала по пустынной улице машина с солдатами.

Капитан Бессонов хорошо понимал этих людей, которые не успели ощутить мирную жизнь, не успели поверить, что живут теперь в самом справедливом государстве, что все эти трудности и опасности — явление временное. И скоро снова заиграют по воскресеньям в парках духовые оркестры. Снова будут праздничными первомайские демонстрации, дети снова будут выпрашивать у родителей лимонад и эскимо, а из булочных по утрам запахнет настоящим теплым хлебом.

А пока приходится выискивать и выковыривать, как гнойники, подпольные группы националистов, ловить по лесам банды и терять товарищей.

В этот пасмурный майский день со стороны Карпиловки мимо частных огородов к городу подъехали две «полуторки» с крытыми брезентом кузовами. Военные номера, водители в гимнастерках и сопровождающие рядом. Даже через ветровое стекло видно, что сопровождающие — офицеры. Фуражки, портупеи. Комендантский патруль, усиленный автоматчиками из временно расквартированного отдельного батальона связи, не заподозрил ничего серьезного. Только старший патруля, капитан в очках с толстыми стеклами, покачал головой и скомандовал «приготовиться к досмотру». Опытный офицер заградительной комендатуры, он не ждал подвоха от этих двух машин. Слишком открыто ехали, правда, въезжали в город не привычным путем, но и это объяснимо, если ехали издалека, заблудились, сбились с пути. Мало ли что бывает в дороге. Но эти, скорее всего, не хотят, чтоб их груз проверяли на контрольно-пропускном пункте. Уж больно тщательно укрыт он брезентом. Новым, кстати, брезентом.

Капитан вышел на середину улицы и поднял вверх руку. Двое патрульных, держа автоматы на изготовку, как и положено, стояли на одной стороне улицы, двое автоматчиков из батальона связи зевали и топтались на другой стороне.

Машины притормозили. Со стороны пассажирской двери высунулась голова молодого лейтенанта.

— А шо таке, товарищ капитан? Мы ж свои!

— Прошу остановиться и предъявить путевые документы. Комендантский патруль. Вы въезжаете в город, минуя КПП.

— Ой, ладно! — засмеялся лейтенант и открыл дверь, встав одной ногой на подножку. — Документы так документы. Это можно.

Последнее, что успел увидеть капитан, солдатский сапог лейтенанта на подножке. Обычный, чуть стоптанный, запыленный. При полевой форме офицера такое вполне могло быть на передовой, где не напасешься хромовых сапог. Офицер мог позволить себе надеть кирзачи, чтобы поберечь положенные ему хромачи, или он их промочил, и они сушатся. Но в городе, в тылу! Слишком поздно начальник патруля понял это несоответствие. Рука лейтенанта показалась из-за двери машины с пистолетом, и тут же хлестнул выстрел. Пуля угодила капитану точно в лоб, он, дернув головой и потеряв фуражку, рухнул в придорожную пыль.

Брезент в кузове приподнялся. Два «ППШ» в мгновение ока срезали и патрульных, и автоматчика-связиста. Второй связист, имевший приличный боевой опыт, успел-таки отскочить к стене и дать две ответные очереди. Кто-то раненый в кузове упал под брезент, но связиста все же догнала пуля другого стрелка.

— Вперед, мать вашу! — крикнул лейтенант, махнув пистолетом, и машины, заурчав моторами, понеслись по улице.

Какая-то женщина, прижимая ребенка, забежала во двор; кто-то стал закрывать окна в старой облезлой избе на краю улицы; отчаянно залаяла собака, кинувшись за машинами и утонув в клубах пыли.

Сообщение в Управление НКВД пришло спустя пятнадцать минут. Капитана Васильева, выехавшего в район на оперативной машине управления, догнал милиционер-мотоциклист и передал приказ Бессонова вернуться.

Через пять минут Васильев был на месте. Похлопав водителя по плечу, чтобы тот остановил машину, не доезжая до места столкновения патруля с бандитами, он вышел, поправил гимнастерку под ремнем и неторопливо пошел к месту, где уже работали криминалисты.

Часть улицы, где лежали тела и поблескивала россыпь стреляных гильз, была обтянута бельевой веревкой, снятой в ближайшем дворе. Даже две бельевые прищепки еще болтались на ветру.