Геннадий Прашкевич - Пятый сон Веры Павловны

Проводив ее взглядом, Сергей открыл дверь.

В спальне оказалось сумеречно и прохладно.

Узкий солнечный луч, разрезая слой чистого воздуха, бесшумно упирался в светлую стену. Окно было распахнуто на старый кирпичный сарай. Постель Сони тоже была распахнута. Легко и сладко пахло тонкой косметикой, и еще чем-то – неуловимым, живым, загадочным. Если лечь лицом к окну, подумал Сергей, можно видеть звезды над краем железной крыши сарая.

Он обвел взглядом спальню.

Письма на столике не оказалось.

Зато в беспорядке валялись на полу, покрытом толстым ковром, разные безделушки, баночки, тюбики, расчески, стеклянные флаконы. И там же валялись дурацкие темные очки в металлической оправе. Такие вчера Сергей видел на бритоголовом хорьке.

– Нет здесь письма, – окликнул он Соню.

– Это ты сбросил на пол флаконы? – заглянула в спальню Соня и испуганно всплеснула руками: – Что это?

– О чем ты?

– Об этих мерзких очках.

– Разве они не твои?

– Разве я похожа на сумасшедшую? Ничего такого здесь не было. Я положила письмо на столик и ушла в ванную. Здесь был полный порядок, вся косметика стояла на столике.

Сергей подошел к распахнутому окну:

– Ну, забраться к тебе несложно…

– Я никого не приглашала.

– Это распахнутое окно само как приглашение.

– Я люблю свежий воздух.

– Как можно жить в доме, в котором все нараспашку?

– У меня соседи серьезные. Внизу – прокурор, напротив – эфэсбэшник. Еще живет в доме работник радио.

– Но кто-то здесь все-таки побывал…

А дом деревянный, ну, эти деревянные кружева, блин… И сучка трахнутая. Вот такая трахнутая… Я за ней присмотрел, она дверь на балкон даже на ночь не закрывает… А брать бумагу… Как отец Даун сказал…

– Я заберу эти очки. Не против?

– Сережа! – глаза Сони округлились, она действительно была испугана. – Ты, правда, думаешь, что в спальню кто-то поднимался? Зачем?

– А ты посмотри внимательно, может, пропало что-нибудь?

– Да что тут брать?

– А письмо?

– Оно лежало на столике. – Соня испуганно огляделась: – Я сейчас же позвоню прокурору.

– Зачем?

– Но кто-то здесь побывал! И письмо исчезло.

– Всего-то? – усмехнулся Сергей. – Да, может, ты оставила его в редакции?

– Что ты мелешь? Час назад я держала его в руках.

– Ну, это ты так считаешь.

– А этого мало?

– Разумеется, мало.

– Олег Георгиевич поверит. Это прокурор. Он мой сосед.

– Ну, ладно, поверит, – согласился Сергей. – Все равно не советую звонить. Ты ведь понимаешь, что никто не станет всерьез заниматься каким-то письмом. Сейчас пропавшими людьми всерьез не занимаются. Лучше я сам попробую отыскать письмо.

– Как?

– Пока не знаю, – пожал он плечами. – Но кое-какие догадки у меня есть.

Въезжая на Ленина, Сергей на ходу вытащил сотовый.

«Коля, я задержусь». – «Случилось что-нибудь?» – «Пока не знаю».

Возле кинотеатра Горького Сергей суеверно сплюнул. После смерти Веры Павловны он считал это место плохим. «Самый неудачный сексуальный день…» – вспомнил он разыгравшуюся Соню. Дура! Дура все-таки. Жить в доме с распахнутыми окнами! И снова вынул сотовый: «Якушева, пожалуйста». – «Нет Якушева». – «А когда ему можно перезвонить?» – «Попробуйте через час».

Проскочив арку, он увидел белую «восьмерку» у крайнего подъезда, но никого рядом не было.

Это остро разочаровало Сергея.

Закрыв машину, он неторопливо прошел вглубь прокаленного солнцем двора – к бетонной линии наземных гаражей. И обрадовался, лишь увидев настежь распахнутую дверь.

В общем, гараж как гараж.

У боковой стенки – металлический верстак, на нем какие-то запчасти. У металлического порожка – пустая пластмассовая канистра, резко отдающая запахом бензином. Под потолком лампочка без абажура. В общем, все как и должно быть в гараже. И паленую водку тут не разливали. Правда, в глубине гаража, как в сумрачном аквариуме, разместилась на продавленном диване вся троица.

Появление Сергея явно прервало какой-то неприятный спор.

– Кто это там? – демонстративно не поворачиваясь, поинтересовался хорек.

– Да мудила какой-то, – зло ответил плечистый скин, похожий на борца. На нем была черная майка и черные шорты. В компании он был самый молодой и, наверное, самый глупый. – Какой-то рыжий мудила.

– Чего он хочет?

Сергей не дал ответить плечистому:

– У вас тут бензином пахнет…

– Так это ж гараж, – настороженно откликнулся третий – скуластый, крепкий, в светлой рубашке, расстегнутой до пояса. Он настороженно присматривался к Сергею. – Да и не зима сейчас…