Геннадий Прашкевич - Пятый сон Веры Павловны

– Помогал.

– Ты меня не обижал?

– Не обижал.

– Мы в мире жили с тобой?

– В мире.

– Вот значит, и я тебе помогу.

– А разве я прошу помощи?

– А тебе и просить не надо, у тебя все на роже написано, – нагло почесал голую грудь Чугунок. – Да я и сам в курсе. Сидел ночью в конторе, там у нас пункт связи, и все сам слышал. Ну, спутниковая связь, я люблю трепаться по телефону, – объяснил он. – Поздравил одного придурка с семнадцатым числом.

– Почему с семнадцатым?

– Ну? – обрадовался Чугунок. – Ты не слышал?

– О чем?

– Так ведь праздник дефолта!

– Объясни нормально.

– Да нечего объяснять? Совсем новый национальный праздник!

– Что ты несешь?

– Так правительство же Кириенко объявило дефолт, блин! Самая распоследняя старушка шамкает теперь это слово. Рубль рухнул, Серега! Как в сказке. Была картошечка простая, стала золотая. Короче, семнадцатое августа, блин! Так сказал гордый премьер Кириенко городу и деревне. Кстати, – деловито напомнил Чугунок, – если ты работал с бумагами ГКО, то по ним теперь тебе ничего не причитается. Заморожены. Может, до твоей стрости. Всосал? Виталик Тоцкий, говорят, стоит сейчас на коленях у стены Плача и ненавязчиво намекает своему Христу: верни, блин, дескать, бумаги. А что Христу до ГКО? Он палестинцев унять не может. Считай, все рухнуло, Серега, – нагло почесал загорелую грудь Чугунок. – Опять нас с тобой обули.

Чугунок внимательно посмотрел на Сергея, и по его глазам Сергей понял, что он не врет. За ту неделю, что Сергей провел в тайге, в мире действительно что-то случилось.

– Да ладно Кириенко, – ухмыльнулся Чугунок. – У тебя сейчас другие проблемы. Ты, как я понимаю, оказался в Новых Гармошках не ко времени. Ты вроде незрелый кадр. Другие – зрелые, а ты не зрелый. А это дело такое, это дело важное, – значительно покрутил пальцем у виска Чугунок. И понизил голос: – Сваливать тебе надо.

Сергей удивился.

Полчаса назад Ленька Варакин категорически не советовал ему искать выхода из Новых Гармошек, и вдруг такое предложение.

– Я ж говорю, ночью сидел в конторе, – пожал Чугунок загорелыми плечами и задумчиво почесал грудь. – Лучше бы я воевал с Лизуновым в прачечной, блин. Не буду врать, есть у тебя проблемы. Своими ушами слышал, как Ант говорил с Третьим, а потом с Седьмым.

– Ант?

– Он самый.

– Это служба безопасности?

– Ну, что-то вроде.

– Мордастый такой?

– Ага.

– Давно его знаешь?

– А сколько нахожусь в Новых Гармошках, столько и знаю. Дельный мужик, слово держит.

– А Третий и Седьмой, они кто?

– Они не кто, они – что, – охотно объяснил Чугунок и с любовью оглянулся на розы. – Третий и Седьмой это тоже периметры. Третий, к примеру, бывший атомный бункер. Его правительство продало Алексею Дмитриевичу по ненадобности, – объяснил Чугунок, любуясь розами. – Говорят, какие теперь войны, раз капитализм победил? Где находится бункер, я, правда, не знаю, но в России, это точно. И люди там наши. Только спасаются не как мы, а строже. У нас, сам видишь, жизнь свободная, а в атомном бункере люди тесно живут. Так что, – нагловато подмигнул Чугунок, – тебе тянуть не стоит. Тебе сейчас не до цветов. – И подвел итог: – Раньше свалишь, дальше будешь.

Сергей устало присел на скамеечку перед крылечком.

Он ничего не понимал. Он никак не мог связать воедино предупреждение Чугунка и слова Варакина.

– С чего ты взял, что мне надо сваливать?

– От Анта слышал, а он слов на ветер не бросает. Ночью говорил по спутниковому телефону. Сперва с Седьмым, потом с Третьим. С Седьмым я, правда, мало что понял, они там все по-английски.

– Почему по-английски?

– А Седьмой это, наверное, не в России, – пожал голыми плечами Чугунок. – Может, это такой же периметр, как Новые Гармошки, только не в России. На нем господин Хаттаби командует. А вот с Третьим, с тем проще. Третьему Ант жаловался прямо по-семейному. Появился, мол, в Новых Гармошках, один человечек. Совсем дурной, недозрелый, не ищет спасения. Другому человечку только намекни, он сам в соломинку зубами вцепится, а этот – нет. Я тебе честно скажу, Серега, Ант это так говорил, что видно, что у него на тебя большой зуб. Я, Серега, впервые слышу, чтобы кого-то из Новых Гармошек собирались перебрасывать в другой периметр. Никогда такого на моей памяти не было. Немца вот собираются выгнать, так это ж свое домашнее дело, немец заслужил. Мудак он, прямо скажем. А этой ночью Ант по спутниковому телефону заявил, что готов в любое время отдать недозрелого гостя Седьмому. Дескать, ну, совсем незрелый гость. Мы в Новых Гармошках собрались полные, зрелые, сочные, можно сказать, сами упали с дерева, а тут незрелый. Отдадим, дескать. Я думаю, Серега, Ант не врет. У нас вообще не врут.