Геннадий Прашкевич - Пятый сон Веры Павловны

Чугунка открыл старший брат Сергея – Левка.

Вот так же случайно завернул однажды в какой-то переулочек Киселевска, и увидел сад роз. Стал рассматривать и услышал: «Нравятся, блин?» Ответил: «А то!»

Чугунок, конечно, расцвел.

Он даже выругался удовлетворенно: вот, мол, сам вырастил. И не просто так вырастил, а на голой земле. А то, мол, только и слышишь: Мишка дурак, Мишка дурак!

«А чего ты всех слушаешь?» – спросил Левка, налюбовавшись розами.

И спросил:

«Будешь со мной работать?»

И даже помахал короткой рукой, отгоняя в сторону пропитое дыхание Чугунка.

«Пить бросишь, хороших людей узнаешь, получишь собственную печать. Поработаешь, сделаю тебя директором киселевского филиала моей фирмы, хочешь?»

Так Чугунок начал работать с Левкой.

Хватка у Чугунка была неистовая. Начав с мелкой торговли дрожжами, Чугунок уже в девяностом году, пользуясь ротозейством и нерасторопностью родного государства и его туповатых чиновников, нарубил бобов на восемнадцать КАМАЗов. Уже тогда мог по-настоящему крепко встать на ноги, но каждый раз самым роковым образом выносило его на жуликов.

Карма такая.

Жулики обирали Чугунка, как могли. По пьянке били по хариусу, спаивали до зеленых чертей, да Чугунок и сам поддавал от души, без всякой подсказки. Утром еще держится, сидит за столом трезвый, хмуро, как корабль, обходит все соблазны, но к вечеру непременно нарежется. Хоть ты его к батарее приковывай. Не раз угоняли у Чугунка машину, грабили самым дурацким образом – все сделала жизнь, чтобы отбить у Чугунка охоту общаться со случайными людьми, но нет, как выпьет, хряк окабанелый, неистовый, так сам лезет на жуликов.

Какое-то время Чугунку везло, он получал неплохие результаты.

Но кончилось тем, что в девяносто втором году, когда круто поменялись цены, Чугунок продрал абсолютно все. Более того, каким-то непонятным образом он сумел влезть в жульническую посредническую эпопею с шахтерами, в которой Чугунка искидали так чудовищно, что он бросил все и надолго исчез.

Куда, никому не сказал.

Только под праздники звонил иногда Сергею.

Вот, мол, не спит ночей над розой томский соловей.

А потом, неистовствуя, высказывал просьбу. Понятно, всегда одну: штуку, ну, две штуки баксов. «Мне ведь много не надо! – орал в трубку Чугунок. – Хочу провернуть одно угарное дело. Весь на старте, нужен толчок. Сам понимаешь, финансовый. Долг верну с процентами. С очень хорошими процентами. А захочешь, так верну тебе весь долг престижной иномаркой. Мне не жалко. Хочешь хорошую престижную иномарку? – неистовствовал Чугунок и было слышно, что неистовствует он искренне. – А к иномарке бесплатно прицеп. Тоже иностранный. Престижный. Хочешь? Как знак благодарности. А то все, Мишка дурак, Мишка дурак!»

«Откуда звонишь?»

Чугунок остервенялся:

«Из Омска. Угарное дельце налаживается. Совсем на мази, мне бы немного баксов. Ну, штуку, ну, две от силы. Впрочем, – неистовствовал Чугунок, – от тебя возьму и все десять. Я ведь знаю, ты никогда на меня своих пацанов не спустишь. Не спит, не спит еще соловей томский, правда? Свой адрес уточню позже. – И шумно орал: – Ты еще общаешься с шахтерами? Завязывай! Им бы только касками стучать на Горбатом мосту, на доброе дело времени у них нет. Думаешь, зачем они стучат касками на Горбатом мосту перед Домом правительства? Думаешь, Ельцина пугают? Вот те шиш! Это меня они пугают!»

«Что там у тебя есть? Что за угарное дело?» – с некоторой надеждой интересовался Сергей.

«Гвоздильный аппарат».

«Какой аппарат?»

«Гвоздильный! – от всей неистовствовал Мишка Чугунок. – Машинка века! Изобретена исключительно для эпохи перемен. Зарядил проволоку в аппарат, она рубит, гвозди летят, как шрапнель. Не спит, не спит еще соловей томский! Гвоздь к гвоздю. А металл дорожает. Металл-то дорожает. Сам знаешь, дорожает металл в стране. Если захочешь, долг могу гвоздями вернуть. Блядей бы делать из этих гвоздей, крепче бы не было в мире блядей, – к месту вспоминал Чугунок популярные стихи. – У меня на гвоздильном аппарате, – хвастался он, – сидит хороший человек с университетским образованием. То ли историк, то ли филолог, не помню. Но православный».

«Зачем на такой машинке человек с университетским образованием, да еще православный?»

«Ну, как! – неистовствовал Чугунок. – Что могут знать о жизни православные филологи? Отсюда и зарплата. Сечешь? Он книжку мне недавно подарил. Сам написал, сам издал. Он все сам делает. А подписывается – Непризнанный Гений. Просто и со вкусом. Называется книжка „Плоды увлечения“. Тоже просто и со вкусом».