Ричард Сэпир - Адский расчет

Джонс предпочел не объясняться, и Катнер снова занялся делом. Когда он направился к джукбоксам – с виду они походили на низкие морозильные камеры, – в глаза ему бросился шероховатый край длинной ниши, в которой стояли серверы. Сквозь бетонное основание проступали красноватые крапинки. «Сетка из рубленой меди», – догадался он. Серверы были буквально вмурованы в стену, представлявшую собой защитный экран типа «Буря».

В тот момент Баз Катнер сделал окончательный вывод: как бы ни называлось сие заведение – «Вудлаун» или «Уормвуд», – оно мало походило на заурядную психушку. Это было ясно как Божий день.

Где-то перед рассветом – тусклое освещение не позволяло разглядеть циферблат часов – Баз Катнер закончил установку последнего снабженного оптическими дисками «УОРМ» компьютерного комплекса «Экс-эл Сис. корп.», предназначенного для работы с базами данных.

Машины работали практически бесшумно, и, стоя за дверью, невозможно было догадаться, что по ту ее сторону функционирует мощнейшая гибридная сеть.

– Ну вот и готово. – Катнер стряхнул цементную пыль со своих брюк.

– Вы закончили? – осведомился вдруг кто-то. Катнер резко оглянулся – голос принадлежал отнюдь не Джонсу.

– Кто здесь? – спросил он.

– Я задал вопрос.

Катнер похолодел: теперь голос раздался у него за спиной, и он понятия не имел, как этот неизвестный там очутился.

– Кто... это?

– Слуга, который следит за порядком, – сообщил незнакомец.

Катнер подавил импульсивное желание обернуться, чтобы увидеть наконец, кому принадлежит этот странный, слегка скрипучий голос. Сердце его бешено колотилось.

– Попросту говоря, вы уборщик? – спросил он.

– Я уже сказал, в чем заключаются мои обязанности.

– Стало быть, уборщик.

– В таком случае можете считать себя мусором, – проскрипел голос. Только теперь Катнер осмелился повернуться.

– Где вы? – Баз снова повернулся на 180 градусов. – Я вас не вижу.

– Это потому, что я у вас за спиной.

Проклятое наваждение! Баз Катнер крутился на одном месте, как юла, а голос все время раздавался у него за спиной. Следовательно, обладатель голоса не мог находиться сзади. Голос доносился откуда-то еще. Из потаенного интеркома или громкоговорителя. Пришлось оставить тщетные попытки обнаружить источник.

– Что значит «я мусор»? Что вы хотите этим сказать? – спросил Катнер у лишенного телесной оболочки голоса.

– Вы вор.

– Я безработный консультант по электронным коммуникациям. Вынужден заниматься установкой компьютерных систем, чтобы погасить задолженность по взносам за дом. А что прикажете делать – стоять за прилавком в универмаге?

– Ваша жена не одобрила бы ваш образ жизни.

– Какая к черту жена? Она ушла, как только мы потратили мое выходное пособие.

– Должно быть, скучаете по детям? – Голос сочувственно хмыкнул.

– Нет у меня детей. Пожалуй, единственная удача в жизни.

– Это хорошо.

– Еще бы.

– Потому что по такому мошеннику – да еще без жены и без детей – никто горевать не станет.

– Горевать?

– Египетские фараоны набирали таких, как вы, для строительства дворцов. – Голос преобразился, он стал грудным и проникновенным, словно рассказывал притчу. – Эти люди могли работать днем и ночью, и их не отвлекали мысли о семье.

Баз Катнер, почувствовав недоброе, стал медленно отступать к выходу. Голос, казалось, следовал за ним по пятам. Теперь он звучал у него над левым ухом, хотя это и представлялось немыслимым, поскольку рядом никого не было.

– А когда эти люди выполняли свою задачу, – продолжал скрипеть невидимка, – от них можно было спокойно избавиться, чтобы секреты фараона они унесли с собой в могилу.

– Но я не знаю никаких секретов.

– Вы вступили в святая святых императора, которому я служу.

– Императора?! Да вы сумасшедший! Постойте-ка... ведь это психушка. Ну разумеется, вы сумасшедший.

– Я не сумасшедший.

– Мы в Америке. За окном двадцатый век, а вы толкуете о каких-то фараонах, императорах, тайных дворцах. Вы определенно сумасшедший. Тем более что это клиника для душевнобольных. Клиника, конечно, своеобразная, но все же клиника... Здорово же вы меня разыграли!

Баз Катнер испытал такое облегчение, что расхохотался и долго не мог остановиться. Это был нервный смех.

Он даже не почувствовал, как острый, словно лезвие, ноготь вонзился ему между позвонками и перерезал спинной мозг с такой легкостью, точно это был не спинной мозг, а отварные макароны.