Ричард Матесон - Адский дом

С любовью к моим дочкам Беттинс и Алисон, которые стали таким милым наваждением в моей жизни.

15 ч. 17 мин.

В то утро с пяти часов вовсю лил дождь. «Погодка вполне соответствует», — подумал доктор Барретт и не сдержал улыбки. Он ощущал себя персонажем одного из современных готических романов. Тут тебе и проливной дождь, и холод, и двухчасовая поездка в длинном, с кожаной обивкой внутри лимузине, что послал за ним Дойч. А потом бесконечное ожидание в коридоре, пока какие-то мужчины и женщины, время от времени поглядывая на него, торопливо сновали в спальню Дойча и обратно.

Доктор Барретт достал из кармана куртки часы и открыл крышку. Он просидел здесь уже больше часа. Что нужно от него Дойчу? Наверняка это будет связано с парапсихологией. Во множестве газет и журналов, финансируемых стариком, вечно печатаются статейки на подобные темы: «Возвращение из могилы», «Девочка, которая никогда не умрет» — неизменно сенсационно, но редко основано на реальных фактах.

Сморщившись от усилия, доктор Барретт положил правую ногу на левую. Это был высокий грузноватый мужчина в середине шестого десятка, его редеющие светлые волосы сохранили свой цвет, хотя в подстриженной бороде проглядывала седина. Он выпрямился на стуле с высокой спинкой и взглянул на дверь в спальню Дойча Эдит внизу, наверное, уже беспокоится. Барретт жалел, что взял ее с собой. Но кто мог знать, что это займет столько времени.

Дверь спальни Дойча отворилась, и вышел его секретарь Хэнли.

— Доктор, — пригласил он.

Барретт потянулся за тростью и встал. Проковыляв через прихожую, он встал перед невысоким секретарем и подождал, пока тот заглянул в дверь и объявил:

— Доктор Барретт, сэр.

Барретт протиснулся мимо Хэнли и вошел, секретарь закрыл за ним дверь.

Обшитая темными панелями спальня казалась необъятной. «Святилище монарха», — подумал Барретт, двигаясь по ковру. Остановившись у массивной кровати, он посмотрел на сидящего в постели старика. Семидесятивосьмилетний Ролф Рудольф Дойч был лыс и скелетообразен, с пронзительным взглядом глубоко запавших темных глаз. Барретт улыбнулся.

— Добрый день, — вежливо произнес он, в который раз удивляясь тому, что такая развалина правит целой империей.

— Вы хромой, — просипел Дойч. — Мне не сказали об этом.

— Что, простите? — насторожился Барретт.

— Ладно, — оборвал его Дойч. — Полагаю, это не имеет решающего значения. Мои люди рекомендовали вас. Говорят, вы входите в пятерку лучших в своей области. — Он тяжело вздохнул. — Ваш гонорар составит сто тысяч долларов.

Барретт вздрогнул.

— Вам следует установить факты.

— Относительно чего? — спросил Барретт.

Дойч поколебался, прежде чем ответить, словно считая это ниже своего достоинства, но в конце концов сказал:

— Относительно загробной жизни.

— Вы хотите, чтобы я...

— ...Чтобы вы сказали мне, соответствует это действительности или нет.

У Барретта упало сердце. Такая сумма способна преобразить для него весь мир, но все же как быть с совестью?

— Мне не нужна ложь, — продолжал Дойч. — Я покупаю любой ответ. Но правдивый и точный.

Барретт ощутил прилив отчаяния.

— Но как я смогу убедить вас в точности того или иного ответа? — вырвалось у него.

— Если предоставите мне факты, — раздраженно ответил Дойч.

— Где я их найду? Я физик. За двадцать лет изучения парапсихологии я так и не...

— Если они существуют, — перебил его Дойч, — вы найдете их в единственном известном мне на земле месте, где можно подтвердить или опровергнуть концепцию загробной жизни. В доме Беласко в Мэне.

— В Адском доме?

В глазах старика что-то блеснуло.

— В Адском доме, — подтвердил он.

Барретт затрепетал от возбуждения.

— Мне казалось, после того, что случилось, наследники Беласко опечатали его...

— Это было тридцать лет назад, — снова перебил его Дойч. — А теперь им понадобились деньги, и это место купил я. Вы можете быть там к понедельнику?

Барретт поколебался, но, увидев, что Дойч собирается нахмуриться, кивнул:

— Да.

Такой шанс упустить нельзя.

— С вами будут еще двое, — сказал Дойч.

— Могу я спросить кто?..

— Флоренс Таннер и Бенджамин Франклин Фишер.

Барретт постарался скрыть разочарование. Чрезмерно эмоциональная спирит-медиум и единственный выживший после катастрофы 1940 года. Он с трудом удержался от возражений. У него есть своя группа экстрасенсов, и вообще непонятно, как Флоренс Таннер или Фишер могут быть полезны в предстоящем деле. Фишер в детстве проявлял невероятные способности, но потом, после катастрофы, явно утратил свой дар, неоднократно попадался на мошенничестве и в конце концов совсем исчез из виду. Барретт вполуха слушал слова Дойча о том, что Флоренс Таннер полетит на север вместе с ним, а Фишер встретит их обоих в Мэне.