Владислав Ахроменко - Дембель против бандитов

Но это Илья понял много позже.

А пока пришлось ходить в атаку, стрелять, убивать. Все было почти так же, как и в дворовых драках на Спиртзаводе: не выстрелишь во врага первым — выстрелят в тебя. Уже потом Корнилов дошел до очевидного: его поставили в такие условия, когда не убить было невозможно. Не убьешь ты — убьют тебя. Его и его друзей использовали как дешевое пушечное мясо, но ведь кто-то наверняка крупно нажился на этой войне!

Именно там, в Чечне, у Ильи Корнилова донельзя обострилось чувство справедливости. И чувство это принесло ему немало испытаний, немало горьких минут.

Так было и сразу по возвращении домой, в Москве, когда Илья в одиночку противостоял всесильному милицейскому генералу Свинареву, организовавшему преступный бизнес по торговле человеческими органами, изымаемыми на Грозненском фильтрационном пункте. Так было и в Чечне, куда Илья вскоре вернулся со своим боевым товарищем Сергеем Лазаревым; нанятые бывшим офицером «конторы», расчетливым и умным негодяем, друзья искали сбитый в начале войны вертолет с грузом фальшивых денег и печатных клише. Так было и в небольшом украинском городке Чернигове, куда бывший сержант ВДВ отправился на выручку младшего брала Лехи, против своей воли ставшего наркокурьером…

Что и говорить — потерь у Ильи было куда больше, чем приобретений. И, что печальней всего, терять приходилось самых дорогих и близких. Погиб при загадочных обстоятельствах чеченец Ваха Алхузаров, помогший Корнилову в борьбе с ментовским генералом. В высокогорном селении на юге Чечни нашел свою могилу Сергей Лазарев. А младший брат Леха вот уже полгода покоился под высоким земляным холмиком на городском кладбище. Алеша стал жертвой мести украинских наркобаронов…

Еще в Чечне к Илье намертво прилипла кликуха Дембель. Впрочем, Корнилов и не возражал: Дембель так Дембель, ничего зазорного в этом нет. Заслуженный дембель Российской армии — это не только неуставные аксельбанты на ладно подшитой панбархатом «парадке», хрустящие хромом офицерские сапоги, заточенная в лезвие пряжка ремня, щегольски выгнутая кокарда, цветной альбом со специфическими фотографиями и традиционные драки с патрулями комендатуры и мусорами. Дембель — это звучит гордо; это — особое состояние души, когда кажется, что новая, невоенная жизнь будет сплошь спокойной, радужной и безоблачной, что весь мир теперь принадлежит одному тебе, когда думаешь, что все, оставленное на «гражданке», с нетерпением ждет твоего появления…

Правда, теперь послеармейский пыл Дембеля несколько поостыл. Да и где тут, в забытой богом провинции, развернуться молодому крепкому парню? Главная забота — старикам-родителям помочь да самому как-нибудь прожить. Природа не обделила Дембеля умом, остротой мышления, но жизнь востребовала лишь его физическую силу. Три раза в неделю Илья, кооперируясь с местными мужиками во временную бригаду, ходил на станцию Сортировочная разгружать товарные вагоны. Платили, конечно, не много, но этих денег было достаточно не только для того, чтобы ни от кого не зависеть и посильно помогать родителям, но и устраивать иногда посиделки с приятелями и отцом — вроде теперешней.

— …Что задумался, сынок? — спросил Сергей Иванович ласково, пододвигая наполненный водкой стакан.

— Да так… — вяло поморщился Илья. — О жизни нашей думаю.

— Вот и давай выпьем, чтобы наша жизнь лучше была, — предложил отец.

— От выпивки жизнь лучше не становится, — напомнил сын очевидное.

— Да ладно тебе философствовать! За нас! — Сергей Иванович поднял стакан.

— За тебя, батя!

Стаканы сошлись с мелодичным звоном. Выпив, отец и сын потянулись к закуске.

— Ты мне, сынок, вот что скажи, — хрустя соленым огурцом, начал Сергей Иванович. — Может, я стар, глуп, теперешней жизни не понимаю. Почему народ сейчас так хреново живет? Мать вон целыми днями на рынке стоит, мерзнет, ты ночами на разгрузке вагонов горбатишься, за сутки отоспаться не можешь, я двадцать пять лет флоту отдал, а по нескольку месяцев пенсию не получаю… А эти бизнесмены, богачи херовы, «Мерседесы», как перчатки, меняют! Почему так происходит, а?

— Смотря что за богачи, — вздохнул Илья. — Быть богатым — не значит быть сволочью.

— А я бы их всех до единого перестрелял, дали б автомат — рука бы не дрогнула, — выпалил отец зло. — Все они кровопийцы…

— Батя, скажи честно, — неожиданно перебил Илья, весело сверкнув глазами. — Ты бы от миллиона долларов смог отказаться? Ну, скажем, в наследство. Прикинь — сидим, выпиваем, и тут приносят телеграмму: объявился неизвестный дядя в Америке или тетя-эмигрантка в Париже и наследство тебе отписали.