Сергей Зверев - У расстрельной стены

Срок службы для Матвея пролетел незаметно — вроде бы только вчера принял присягу, а тут и демобилизация подоспела! Дергачев попытался было получить направление на командирские курсы, но получил «от ворот поворот». Командир роты без особого интереса взглянул на рапорт и, слегка разведя руками, пояснил:

— Понимаешь, Дергачев, тут какое дело… Боец ты хороший, толковый, дисциплинированный — вон, до помкомвзвода дослужился. И нареканий-взысканий у тебя нет, и уровень свой повышаешь. Ну, кругом молодец! В другое время я б тебе с удовольствием и направление, и характеристику самую лучшую… Но, понимаешь ли, циркуляр, едри его! — Командир закурил папиросу и, выдыхая облачко серо-голубого дыма, задумчиво посмотрел на висящий на стене лозунг: «Каждый рабочий, каждая работница, каждый крестьянин, каждая крестьянка должны уметь стрелять из винтовки, револьвера или из пулемета!» После чего еще разок пыхнул дымом и глубокомысленно покачал головой: — Скажу тебе по секрету, готовится реформа и все такое. В общем, огромное сокращение идет. Просто громадное! И мне временно запрещено направлять красноармейцев на любые курсы. Вообще ни на какие, понимаешь? Так что, товарищ Дергачев, оформляй в штабе документы и дуй домой — откуда ты там призывался…

Через две недели после разговора с ротным Матвей напоследок тщательнейшим образом вычистил свою трехлинеечку, с грустью и сожалением погладил приклад, вздохнул и сдал винтовку старшине. В тот же день уволенный в запас боец получил на руки официальную бумагу, в которой было написано, что за помкомвзвода Дергачевым никаких долгов не числится и он демобилизован из РККА подчистую. Подпись, печать — все, прощай, армия!

Еще через три дня Матвей основательно подкрепился в полковой столовой, простился с товарищами, подхватил свой красноармейский сундучок, окованный по углам жестью, и отправился на ближайшую железнодорожную станцию…

Дергачев, слегка робея, постучал в массивную дверь с малопонятной табличкой «Инспектор ПП ОГПУ тов. Медведев А. П.» и, услышав приглушенное: «Да, войдите!», — бочком протиснулся в кабинет.

— Разрешите?

— Да, слушаю вас. Вы, товарищ, по какому вопросу?

— Да я вообще-то… — Матвей смущенно кашлянул и, проклиная себя за неумение четко и внятно, по-военному, сформулировать причину своего появления в этом скромном кабинете с портретом Ленина на стене, мысленно выругался и уже посмелее спросил: — Вы не помните меня, товарищ Медведев? Я Дергачев. Из Отрожских мастерских. Июль двадцать второго, банда Кравцова — помните? Мы их тогда на хуторе брали…

— Ага, кажется, припоминаю. — Медведев неторопливо выудил из лежащей на столе помятой пачки «Смычки» папиросу, прикурил и, иронически поглядывая на гостя, без особого интереса спросил: — Ну что, Дергачев, как я понимаю, в армии ты отслужил. Давно вернулся?

— Да уже, можно сказать, порядочно. — В голосе Матвея отчетливо слышалось уныние. — В мастерские ткнулся — там с работой не очень. В городе то же самое: куда ни приди — везде руками разводят и про безработицу толкуют. Вот, решил к вам зайти…

— Может, что и выгорит, так? — понимающе кивнул чекист и задал новый вопрос: — А чем ты сейчас вообще занимаешься?

— Да так, хожу, спрашиваю… А, еще в этот… в синематограф ходил — «Призрак бродит по Европе» смотрел. Сильная фильма, — некстати вспомнил Матвей.