Сергей Зверев - Компромат на президента

– Не сомневайся, – глаза Хайновского уже приобрели осмысленное выражение.

– Таким ты мне больше нравишься. Что делать думаешь?

– Этого я тебе сказать не могу, – улыбнулся Михаил Изидорович, – что знают двое, знает и свинья. Но мало ублюдкам не покажется.

– Я бы на твоем месте войну не начинал.

– Меня в угол загнали, – олигарх смотрел в хитрющие глаза друга детства.

– Таким, как мы, здесь лучше. Тут богатыми рождаются, потому и уважение к деньгам есть. А в России богатыми назначают. Как назначили, так и разжалуют.

– Как ты на бабенку байкеров вышел?

– В полиции подсказали, – Цирюльник потер пальцами воздух, будто в них была зажата невидимая купюра, – искать байкеров они не станут. Претензий к ним, кроме нарушения правил дорожного движения, не имеется.

– Сведи с бабенкой.

– Тогда поехали. Я ее специально для тебя придержал.

– С чего ты, Яша, такой добрый ко мне?

– От судьбы откупаюсь. Сделай доброе дело, и тебе зачтется.

Николай Порфирьев тут же подобрался, когда на крыльце особняка появился хозяин.

– Где «хвост»? – бодро поинтересовался Хайновский.

– Уехали. Больше их, наверное, ничто не интересовало.

Михаил Изидорович хищно осклабился.

– Есть небольшое дельце. Поквитаться следует, – он замер, выхватил из кармана фотографию, полученную от Цирюльника, и сунул под нос Порфирьеву, – узнай, кто такой.

Начальник охраны смотрел на лицо ненавистного ему человека и шептал беззвучные проклятия. Один из охранников заглянул Николаю через плечо.

– Да это же депутат хренов. Он на корабле вместе с Ладой Сельниковой был.

Хайновский напрягся, губы его побледнели от злости:

– Он такой же депутат, как я архиерей. Найти его. – А про себя подумал: «И какого черта я поссорился с Ладой перед отъездом в Швейцарию? Теперь бы она меня вывела на этого типа».

Девушка в черных кожаных штанах и куртке, изукрашенной заклепками, сидела на полу в номере мотеля и неторопливо пила пиво. Куда спешить? Ее проблемы решились чудесным образом. Какой-то странный иностранец с чудной фамилией Цирюльник забрал ее из полиции и привез сюда, оплатил номер на неделю, дал немного карманных денег. Что именно ему надо от нее, девушка не задумывалась, не было такого предложения, какое бы ее удивило. Хотя согласилась бы она не на всякое.

Курт, с которым она проездила два последних месяца, бросил ее без денег в Берне и даже не попрощался. Рассиживаться в мотеле девушка не собиралась, решила отдохнуть пару дней, а потом пристроиться к другой компании байкеров и снова колесить по странам. Когда в дверь номера постучали, она, даже не задумываясь, крикнула:

– Открыто! – и тут же вновь приложилась к банке с пивом.

Первым зашел ее спаситель – Цирюльник, следом за ним Хайновский, последним Порфирьев, он прикрыл за собой дверь. Одного взгляда, брошенного на Хайновского, было достаточно, чтобы понять – у человека много денег. Дорого и со вкусом одет, на пальце перстень с крупным бриллиантом. Михаил Изидорович присел на кровать. По-немецки он говорил сносно.

– Тебя как зовут?

– Валькирия, – без большой охоты ответила девушка.

Хайновский потер подбородок.

– Так тебя друзья называют, но имя-то у тебя есть? Гертруда? Роми? Урсула?..

– Марта.

– Так вот, Марта, – вкрадчиво заговорил Хайновский, – мне надо знать все об этом человеке. – Он вытащил фотографию и указал пальцем на Бондарева.

– Не знаю я ничего. С Куртом он сошелся уже здесь, в Берне.

– Говорил с акцентом?

– Нет, даже слишком правильно, как телевизионный диктор.

Порфирьев только крутил головой, не понимая из разговора ни слова, но он уже чувствовал, что босс «завелся».

– Ты должна знать, куда они собрались, – убежденно произнес Михаил Изидорович.

– Может, и знаю…

– Знаешь.

Марта колебалась, раздумывала, стоит ли открываться гостю, а если да, то что требовать взамен. Хайновский чуть заметно кивнул Порфирьеву. Начальник охраны поднялся, неторопливо приблизился к девушке. Марта нервно теребила в руках телевизионный пульт. Николай забрал его и нажал кнопку, небольшой номер тут же заполнился телевизионной музыкой. И тут Порфирьев схватил Марту за волосы, запрокинул ей голову, прижал к спинке кровати и рявкнул по-русски:

– Где?!!

– Он очень расстроен из-за того, что натворили твои друзья, – тихо прошептал на ухо девушке Хайновский, – и не надо его злить.

Марта попыталась освободиться, схватила запястье Порфирьева, но не смогла ни на сантиметр сдвинуть его руку.