Сидни Шелдон - Мельницы богов

«…Я не собираюсь останавливаться на этом. Албания разорвала дипломатические отношения с Соединенными Штатами еще в сорок шестом году. Я намереваюсь восстановить эти связи, а кроме того, укрепить наши дипломатические отношения с Болгарией, Чехословакией и Восточной Германией».

Голос президента заглушили радостные крики и аплодисменты.

«Назначение нашего посла в Румынию – это начало всемирного движения народной дипломатии». Не стоит забывать, что человечество имеет общие корни, общие проблемы и общую судьбу. Давайте помнить, что у нас больше общего, чем проблем, которые нас разделяют, к тому же мы сами создаем их».

На усиленно охраняемой вилле в Нейи, одном из предместий Парижа, лидер румынского революционного движения Марин Гроза тоже смотрел церемонию по второму каналу телевидения.

«…Я обещаю сделать все от меня зависящее и потребую того же от остальных».

Аплодисменты длились целых пять минут.

– Думаю, Лев, наше время пришло, – задумчиво протянул Марин Гроза. – Он действительно собирается сделать все возможное.

– Но разве это не поможет Ионеску? – спросил Лев Пастернак, начальник охраны Марина.

Тот покачал головой:

– Ионеску – тиран, так что в итоге ему ничто не поможет. Но я должен тщательно спланировать удар. Я потерпел неудачу, пытаясь свергнуть Чаушеску. Больше такого не повторится.

Пит Коннорс был пьян, но не до такой степени, как бы ему хотелось. Он заканчивал пятую порцию виски, когда Нэнси, секретарь, с которой он жил, спросила:

– Не считаешь, что с тебя достаточно, Пит?

Он улыбнулся и ударил ее по лицу.

– Наш президент говорит! Не мешало бы выказать ему уважение.

Пит повернулся и уставился в телевизор.

– Ты, коммунистический сукин сын! – заорал он. – Это моя страна, и ЦРУ ее не отдаст! Мы остановим тебя, Чарли, остановим, можешь даже не сомневаться!

– Мне понадобится твоя помощь, дружище, – вздохнул Пол Эллисон.

– И ты ее получишь, – спокойно ответил Стентон Роджерс.

Они находились в Овальном кабинете. Президент сидел за письменным столом, на фоне американского флага. Это была их первая встреча здесь, и президенту Эллисону было не по себе. Он думал, что, не соверши Стентон той единственной ошибки, сейчас он сидел бы за письменным столом вместо него.

Словно прочитав его мысли, Роджерс сказал:

– Мне нужно кое в чем признаться. Когда тебя выдвинули на пост президента, я чертовски завидовал. Потому что ты осуществил мою мечту. Но знаешь что? Я наконец осознал: если не смог сесть в это кресло, то не хочу видеть здесь никого, кроме тебя. Это место тебе подходит.

Пол улыбнулся:

– Честно говоря, Стен, эта комната пугает меня до полусмерти. Я просто чувствую призраки Вашингтона, Линкольна и Джефферсона.

– У нас были и другие президенты…

– Знаю. Но эти – великие, и я постараюсь быть их достойным.

Он нажал кнопку на столе, и в комнате тут же появился официант в белом пиджаке.

– Да, мистер президент?

– Кофе? – обратился Пол к Роджерсу.

– Звучит неплохо.

– А что-нибудь к кофе?

– Нет, спасибо. Барбара хочет, чтобы я следил за своим весом.

Президент кивнул официанту. Тот бесшумно покинул кабинет.

БАРБАРА. Она удивила всех. По Вашингтону ходили сплетни, что брак не продлится и года. Но прошло почти пятнадцать лет, и союз оказался на редкость прочным. Стентон открыл в Вашингтоне успешную адвокатскую практику, а Барбара заслужила репутацию гостеприимной хозяйки.

Пол поднялся и принялся ходить по комнате.

– Моя речь вызвала настоящий фурор. Полагаю, ты видел газеты.

Стентон пожал плечами:

– Ты их знаешь. Обожают создавать героев, чтобы потом их низвергнуть.

– Откровенно говоря, плевать мне на газеты. Интереснее, что говорят люди.

– Хочешь начистоту? Ты насмерть перепугал очень многих. Военные против твоего плана, и часть сильных мира сего с радостью восприняли бы его провал.

– Этого не будет.

Пол откинулся на спинку кресла.

– Знаешь самую большую проблему этого мира? Настоящие государственные деятели исчезли. Странами управляют политики. Не так давно землю населяли гиганты. Некоторые были добрыми, другие – злыми, но, клянусь Богом, все оставались гигантами. Рузвельт и Черчилль, Гитлер и Муссолини, Шарль де Голль и Иосиф Сталин. Почему все они жили в одно время? Почему сейчас совершенно перевелись государственные деятели?

– Трудно выглядеть гигантом на телевизионном экране.