Петр Катериничев - Иллюзия отражения

– Не будь нудным, Дронов! Я тоже не с облака спустилась. И дедушкино наследство не проматывала. Живу на заработанные. И к драгоценностям отношусь как к красивым игрушкам. Не более того.

– Извини.

– А потом мне вдруг стало страшно умереть.

– С чего?

– Да ни с чего. Я же тебе говорю: я жила обычной своей жизнью!

– Кроме путешествий по снам.

– Просто... Просто это наступило вдруг. Как наваждение. И стали появляться странные мысли, желания, образы... Такие, каких раньше не было. Или – все-таки были?

– Чего ты хочешь от меня, Даша?

– Сама не знаю. Мне страшно, но... Я не собираюсь сидеть на месте и ждать, пока кто-то или что-то заставит меня умереть. Спрыгнуть с балкона, броситься под колеса автомобиля, вскрыть вены... Я решила расследовать все. Сама. Но...

– Но?

– В том-то и дело... Вот уже две ночи меня... Короче – мне страшно. Но это не такой страх, какой бывал под бомбежками или под обстрелами... Там все было реально, и я почему-то знала, что я – не умру, потому что... Потому что я не участвовала там ни в чем, просто собирала материал по заданию телеканала, и все. А здесь... У меня такое чувство, будто вокруг идет нескончаемый маскарад или карнавал, и все носят маски, и я давно уже перестала различать, какие они – добрые, лукавые или злые... И уж подавно – понимать, что скрывается за каждой из них.

Я помотал головой:

– И я не понимаю!

– Чего?

– Почему ты решила обратиться ко мне?

– Я же тебе говорила: мне про тебя рассказывал Вернер.

– Почему ты не обратилась к самому Вернеру?

– Ты знаешь, он показался мне... изломанным.

– А я? Нет?

– Ты словно нездешний! Да ты нездешний и есть! Ты русский из России, понимаешь?

– Нет.

– В России никто и ни от кого не ждет помощи. Ни от властей, ни от милиции, ни от докторов, ни от адвокатов, ни от страховых обществ – ни от кого! Помнишь трагедию в Швейцарии?

– Напомни.

– Там фуникулер застрял в туннеле. И – начался пожар. Европейцы дисциплинированно ждали спасателей. Потому что такова была инструкция. Потому что им это пообещали – по трансляции. Потому что они исправно платили налоги и имели право на помощь! Русские были в одном вагоне. Они ничего ни от кого не ждали. Выбили стекла, выбрались из вагона и ушли сквозь огонь. Они спаслись. Остальные задохнулись в дыму. Все до одного.

Ты понял, Дронов? Вы всегда спасаетесь сами. Потому что знаете: сам себя не вытащишь, хоть за волосы – пропадешь! И все притом – верите в чудо! Не в аттракцион, не в карнавал, не в блесточную феерию – в чудо! Наверное, у меня э т о тоже есть – я же русская, но... притупилось, что ли.

Девушка поискала глазами по столу, махнула рукой, открыла сумочку, достала пачку сигарет, прикурила от изящной золотой зажигалки.

– Вообще-то я не курю постоянно. Только когда волнуюсь или переживаю. Так вот, я узнала, что ты присутствовал вчера... при самоубийстве Арбаевой. Я разговаривала с Иваном Саввичем Савиным сегодня днем... Знаешь, что он сказал? После всего, что произошло? «Кому-то очень не повезло, что Дрон был при этом. Он раскроет это дело». Я спросила: «Почему?» Он ответил: «Он умен и отважен». Ивана Саввича я знаю несколько лет. Он скуп на похвалы. Теперь ты понял, почему я обратилась именно к тебе?

– Да.

– Тебя подставили. И со мною уже две ночи происходит непонятно что. Давай объединим наши усилия. Я не буду тебе обузой: бывала в переделках: и в Афганистане, и в Ираке, и в Израиле. Мы найдем тех, кто все это затеял.

Я отрицательно покачал головой:

– Нет.

– Нет? Почему?! Мне что, сидеть здесь и ждать, пока меня поманит «белое безмолвие»?!

– Не поманит. Я действительно был рядом с Алиной Арбаевой. Ее гибели предшествовал телефонный звонок.

– И что это означает?

– Скорее всего, тебя кодировали на самоубийство. Как и остальных.

– Как это – кодировали? Нет, я видела всякие фильмы, но ведь это же не кино! Ни к каким врачам я не обращалась ни на Саратоне, ни здесь, даже к дантистам! Как это могли сделать?

– Я не знаю. Пока не знаю.

– И что же мне делать?

– Запрись в номере, никому не открывай, ни с кем не разговаривай через дверь, не снимай телефонные трубки, не принимай никаких сообщений по Интернету.

– Может, мне лучше совсем умереть? Сразу?

– Не спеши. Дождись меня, ладно?

– Я поеду с тобой.

– Нет.

– Как я поняла, быть рядом с тобой мне не более опасно, чем сидеть запертой в номере, так?

– Дело не в опасности. Мне нужно встретиться с... одним человеком. Мне этот человек доверяет. Надеюсь, что доверяет. При тебе он ни о чем говорить не будет. Так нужно. Дождись меня. Хорошо?