Сергей Зверев - Перо и волына

Что ж, их вызов принят! С мразью нужно сражаться, не обременяя себя благородными понятиями. В конечном счете прав окажется тот, кто победит, и неважно, какие средства при этом использовались…

В коридоре здания городского отдела внутренних дел, которое, несмотря на поздний час, было переполнено озабоченными, возбужденными сотрудниками, Панфилов лицом к лицу столкнулся с грузным темноволосым мужчиной в мундире с подполковничьими погонами. Они узнали друг друга.

Начальник городского ОВД Сапронов и кандидат в главы запрудненской администрации Панфилов на мгновение застыли, обмениваясь пристальными взглядами. Неожиданно Сапронов побагровел и, обращаясь к случайно проходившему мимо капитану с папкой в руках, заорал:

– Почему в здании посторонних, как сельдей в бочке? Всех уволю, мать вашу!

Капитан перепуганно заморгал и принялся что-то лепетать в свое оправдание. Сапронов, обложив его семиэтажным матом, скрылся за дверью. После этого капитан накинулся на Панфилова, явно намереваясь отыграться на нем за только что перенесенное унижение:

– Кто тебя сюда пустил? Ты вообще кто такой и что здесь делаешь, говнюк?

– Вы мне, капитан, не тычьте, – сквозь зубы процедил Константин, доставая из кармана красную кандидатскую книжечку и поднимая ее на уровень глаз капитана. – А насчет говнюка мы еще разберемся…

Мгновенно переменившись в лице, милиционер остолбенело смотрел на корочки кандидатского удостоверения.

– Простите, – с трудом выдавил он. – Оговорился…

Несколькими днями спустя в дверь квартиры, расположенной в московском микрорайоне Митино, позвонили. Дверь открыла хозяйка, невысокая темноволосая молодая женщина с короткой стрижкой. Ее симпатичное лицо застыло в изумленной гримасе.

– Ты? – едва вымолвила она.

– Я, – слабо улыбнулся Константин. – Здравствуй, Татьяна.

Его побледневшее лицо было покрыто испариной, глаза лихорадочно блестели. Он держал ладонь прижатой к левому боку.

– Что случилось?

– Мне нужна твоя помощь… Кажется, рана начала гноиться…

– Ты ранен? Что с тобой? Убери руку… пожалуйста.

Она взяла его ладонь, отвела ее в сторону. На рубашке Панфилова расплывалось темное сукровичное пятно. Константин нервно рассмеялся.

– Да ты весь дрожишь! У тебя жар. Заходи, не стой на пороге. – Хозяйка буквально втащила его в квартиру.

Из комнаты донесся детский голос:

– Мама, кто там?

– Свои, Андрюша, свои… Не волнуйся…

Утром четвертого сентября Константин Панфилов вышел из дверей своей запрудненской квартиры и направился к расположенной в нескольких кварталах от его дома школе. Там находился избирательный участок по выборам на пост главы городской администрации города Запрудный.

Предвыборная агитация закончилась вечером в пятницу. В этот день Панфилов планировал провести последнюю встречу с избирателями в помещении Дома культуры строителей. Но в последний момент, буквально за полчаса до встречи, в приемную директора позвонил неизвестный и предупредил о заложенном в здании Дома культуры взрывном устройстве.

Милиция, вызванная в связи со звонком, блокировала все входы и выходы. Около тысячи человек, пришедших на встречу с кандидатом в мэры Панфиловым, были вынуждены покинуть здание. Константин решил не отменять встречу и разговаривал с избирателями прямо на площади перед Домом культуры, на виду у милицейского оцепления.

Слабость после перенесенного ранения мгновенно прошла, как только он увидел лица людей, собравшихся на площади. В их глазах лучилась надежда – надежда на перемены к лучшему в собственной судьбе, надежда на благополучие для себя и своих семей. Панфилов буквально кожей ощутил их веру – нет, уже не в абстрактное светлое будущее, которое не раз обещали, но которое так и не пришло, а в то, что своим выбором они смогут определить новые возможности и шагнуть за привычные, казалось, раз и навсегда очерченные рамки.

Он, Константин Панфилов, не может, не имеет права подвести этих людей. Пусть все пока складывается против него – подметные пасквили в газетах, финансовые неурядицы, неукротимая ненависть городского руководства, – он должен не только принять участие в выборах, но и победить. А после победы нужно будет работать, засучив рукава – не только восстанавливая собственный бизнес, но и наводя порядок во всем городе.

Ему верят, от него ждут порядка, улучшения жизни и, самое главное, – будущего. Дать людям все в настоящем способен только волшебник. Панфилов чудес не обещал – зачем обманывать себя и других? Все, что он может, – дать надежду. Не так уж и много, с одной стороны, но не так уж и мало – с другой…