Сергей Зверев - Перо и волына

Азербайджанец рухнул спиной на высокий стул, но, прежде чем он успел завалиться на пол, Жиган, не опуская ноги, резко рванул ее назад. Болезненный удар ботинком пришелся охраннику в голень чуть пониже коленной чашечки. Тот рухнул на бок будто подкошенный.

Жиган успел развернуться и размашистым длинным крюком левой рукой нокаутировал отбойщика. Тот рухнул на спину, ударившись головой об угол стальной коробки игрального автомата. На некоторое время телохранитель Айваза затих, потеряв сознание.

Теперь у Жигана появилось время, чтобы заняться Айвазом. Тот лежал рядом с упавшим стулом и судорожно пытался выдернуть что-то из-под пиджака.

– Не подходи! – визжал он. – Убью!

Жиган метнулся и перехватил руку Айваза в тот самый момент, когда Айваз наконец вытащил маленький, почти игрушечный, пистолет, тускло блеснувший хромированным металлом.

– Это что у тебя такое? Ты что, сучий потрох, стрелять в меня собрался? Задавлю!

Он вырвал оружие из вялой ладони азербайджанского вора, не глядя сунул пистолет в карман своей спортивной куртки, схватил Айваза за отвороты пиджака и поднял с пола, как тряпичную куклу.

– Что ты там вякал про остров любви?

– Не трогай меня, отпусти! Ты еще пожалеешь!

– О чем? Что придавил к ногтю такую гниду? Тебя давно пора было выкинуть отсюда на хрен.

Он ухватил Айваза за шею и сжал пальцы у основания черепа. Глаза азербайджанца полезли на лоб.

– А! – заверещал он от боли.

– Что – не любишь? Где Порожняк? Кто его пацанов кончил?

– Сдох, паскуда! – извиваясь, как червяк, выкрикнул Айваз. – А его торпед заезжие сибирские гастролеры на Луну отправили по моему заказу!

– Кто? Говори, падла!

– Не твое собачье дело! Все они сдохли! И ты скоро сдохнешь! Тебя заказать проще, чем пернуть!

– Гнида!

На Жигана нахлынула неудержимая ярость. Уже не контролируя себя, он с размаху всадил голову Айваза в переливающийся цветными огоньками пульт игрального автомата. Брызнули разбитые стекла, обломки пластмассы и оргстекла.

Внутри автомата что-то зашипело, затрещало, посыпались искры короткого замыкания, погасли огоньки.

– Жри свои бабки! – со злобой проговорил Жиган, отпуская тонкую цыплячью шею Айваза.

Тело азербайджанца медленно сползло на пол, падая на ноги Панфилову. Константин брезгливо оттолкнул его ботинком.

Лицо Айваза было покрыто кровью, которая сочилась из многочисленных порезов. Сломанная при ударе о пульт игрального автомата переносица азербайджанца прямо на глазах синела и опухала. Он стонал, слабо шевеля руками и ногами.

Внезапно сзади на Жигана набросился пришедший в себя охранник. Он схватил Панфилова за колени, и Константин, потеряв равновесие, рухнул на пол рядом с Айвазом.

Охранник, цепляясь за одежду Жигана, забрался на него сверху, сунул в рот палец и попытался разорвать щеку.

Константин изловчился и пнул противника коленом между ног. Тот сразу ослабил хватку, и Жиган, воспользовавшись секундным замешательством врага, перевернул его на спину и сам оказался сверху.

Он бил азербайджанца кулаками до тех пор, пока лицо того не превратилось в кровавое месиво. Удары следовали один за другим. Наконец Жиган понял, что противник ничего не чувствует – голова охранника безвольно моталась из стороны в сторону.

Жиган вытер окровавленные кулаки об измятый пиджак противника и, тяжело дыша, встал. Лицо его выражало такую смертельную ярость, что Айваз, вытаращив глаза, закричал:

– Не-э-эт!

Пошатываясь, Панфилов вытащил из кармана куртки пистолет, отобранный у Айваза Шаримова.

– Ну что, падла, пристрелить тебя? – Жиган направил пистолет на Айваза.

Тот в ужасе закрылся руками.

– Нет, – с демонической улыбкой произнес Жиган, – слишком много чести.

Он направил пистолет Айвазу между ног и нажал на спусковой крючок. Но выстрела не последовало.

Айваз, скуля, как раненая собака, пытался отползти подальше. Жиган передернул затвор, снял пистолет с предохранителя, снова навел его Айвазу между ног и спустил курок.

Пуля ударила в плиту из мраморной крошки в сантиметре от причинного места Айваза, высекла искры и, визжа, срикошетила в стенку над «одноруким бандитом».

Захлебываясь собственной кровью и соплями, Айваз истерично зарыдал. Из-под его дорогих брюк на пол потекла струйка и растеклась желтой лужицей.

– Обоссался? – мстительно хмыкнул Жиган. – Вот что, блатной, еще раз увижу тебя в моем Запрудном – буду целиться выше. Понял?! Бывай здоров, мир твоему дому.