Иван Сербин - Передряга

Олялин снял трубку телефона, набрал номер.

— Миша? Это Борис.

— Боря… — Похоже, Михаил не на шутку встревожился. — Я же просил тебя…

— Миша, — жестко оборвал Олялин, — помолчи. У меня к тебе дело, не терпящее отлагательств. Миша, мои парни нашли группу, о которой ты говорил. Собеседник от изумления поперхнулся.

— Где нашли, Боря?

— В одной из тихих гостиниц. А теперь скажи, Миша, ты можешь изъять из журнала регистрации проживающих их данные?

— Нет, Боря, — торопливо забормотал Миша. — Нет, не могу. Никак не могу. Ты что! Нет. Если такое всплывёт, меня же с работы моментально… Нет. Что-нибудь другое, ты знаешь, Боря, я всегда, а это, извини, не могу.

— Пятьдесят тысяч долларов, Миша.

— Нет, Боря. Дело не в деньгах.

— Сто,

— Не могу. За сто я для тебя сделаю все что угодно, но это мне не под силу, Боря.

— Ладно. Бог с ним, с адресом. Запись с телевидения ты можешь изъять?

— Как-кую запись, Боря?

— Ту самую, Миша, ту самую! — взревел Олялин. — Что ты лепишь из меня идиота? Запись с места происшествия!

— Ты нашел запись?

— Я спрашиваю тебя, — отчеканил, разделяя слова, Олялин, — ты можешь забрать плёнки с телевидения?

— Нет, Боря. — В голосе Михаила прорезались нотки независимости. — Этого я тоже не могу. Извини, мне пора.

— Миша, если ты заберешь записи, я заплачу любые деньги.

— Любые… — повторил Михаил эхом. — Куда они отнесли запись?

— Первый канал, шестой, ТВ-Центр точно. Возможно, ещё куда-то.

— Ты просишь слишком много, Боря. Слишком.

В трубке запищали гудки. Олялин выругался. Он ни на секунду не усомнился в следующих шагах «друга» Миши. Сдаст, сволочь. Как пить дать. Олялин набрал второй номер, подождал и, когда сняли трубку, бросил отрывисто:

— Ты мне нужен. Срочно. Да, контракт. Крупный. Мы уже договаривались об одном? Так вот, к нему прибавились ещё двое. Встретимся у Курского вокзала. Через час.

Ещё один набор номера. Голос Олялина стал властным.

— Это я. Вы положили акции? Номера ячеек? Коды? Хорошо. — Он торопливо записал номера и коды в блокнот. — Завтра к десяти утра деньги будут на месте. Сертификаты положите в те же ячейки. Всё.

Когда ласково прокурлыкал телефон, Константин Георгиевич как раз наливал себе очередную порцию из почти опустевшей бутылки. Он уставился на аппарат, буркнул: «Заткнись!» Но тот упрямо заливался трелями. Константин Георгиевич витиевато выматерился, отставил стакан, рванул трубку, едва не опрокинув аппарат на пол, рявкнул:

— Да! Алло! Слушаю!!!

Через секунду спина его стала мокрой от пота, потому что в трубке прозвучал тихий шелестящий шепот:

— Слушай меня внимательно и не перебивай.

— Кто говорит?! — выкрикнул Константин Георгиевич.

— Неважно — кто, важно — насчет чего. Ты хочешь получить сертификаты? Тогда запиши номера ячеек и коды. Пошли своего человека на Курский вокзал. В одной из ячеек — сумка с акциями. Проверь и убедись, что с ними все нормально. Код не меняй. Завтра в восемь утра ты приедешь на вокзал и положишь в указанные ячейки двадцать миллионов долларов. Мы проверим их. Если купюры будут не мечеными и не фальшивыми, через два часа заберешь из тех же ячеек остальные сертификаты. Ты все понял?

— Да, — сипло ответил Константин Георгиевич.

— Согласен?

— Конечно.

— Отлично.

— Но…

— Что «но»?

— Могу ли я вам верить? Вдруг вы заберете деньги и скроетесь?

— Нам эти ср…е бумажки ни к чему. Не в сортире же ими подтираться. Все. Будь. Да, в качестве подарка. Твой драгоценный отпрыск жив и здоров. Мы отпустили его. Он уже должен быть дома. Позвони, порадуйся. Пока. И смотри, без фокусов. Если надумаешь шутить с нами, акций не увидишь.

В трубке запищали истеричные гудки. Константин Георгиевич несколько секунд смотрел на нее, затем медленно положил на рычаг, отодвинул в сторону бутылку и стакан, вдавил клавишу переговорного устройства.

На интеркоме замигал сигнал вызова. Олялин нажал нужную клавишу.

— Слушаю.

— Зайди немедленно, — возник в динамике голос Фролова.

— Иду, — ответил Олялин.

Он открыл вмонтированный в стену кабинета сейф, где хранил деньги на непредвиденные расходы, и принялся доставать тугие бандерольки. Деньги Олялин укладывал в «дипломат». Действовал он быстро и целенаправленно. В движениях его сквозило злое напряжение. Взяв со стола фотографию в рамке, вытащил её, разорвал на две половины, одну из которых также положил в чемоданчик. Затем из верхнего ящика стола достал несколько карточек, заготовленных им заранее, выбрал две и кинул поверх обрывка. Закрыв крышку «дипломата», поставил его к столу, поправил пиджак и зашагал к двери.