Иван Сербин - Передряга

— У тебя есть три секунды.

— Все, начальник, уже вспомнил. — Толич торопливо продиктовал номер, по которому просил перезвонить Олег.

— Где-то в районе «Аэропорта», — озадачился второй, вновь раскрывая телефон.

— Он тебе сказал, что это за акции? — Фээсбэшник наклонился к лицу Толича.

— Н-нет. Говорит, ценные бумаги надо продать. На сто миллионов баксов. Я подумал: нормально. Бумаги. Помогу, может, и мне чего обломится.

— Точно не сказал? — Ствол пистолета переместился к центру груди, упёрся в китайский шёлк.

— Да точно, начальник, точно! — закричал Толич.

— Хорошо.

Ствол поплотнее вдавился в тело, гася хлопок выстрела. Щелк начал тлеть, запахло плавящейся тканью и жженой кожей. Толич захрипел, выгнулся дугой, забился. Из раны хлынул фонтан темной, почти черной крови. Умирающий колотился в конвульсиях. Фээсбэшник отпрянул, и Толич свалился на пол. Голова его билась об пол. Тело извивалось.

Второй фээсбэпшик, не прерывая разговора, достал пистолет, шагнул вперед и дважды нажал на курок. Умирающий Толич прогнулся, а затем обмяк. Агония прекратилась.

Стрелок, поглядев на коллегу, укоризненно покачал головой: «Снайпер, блин. Даже в сердце попасть не можешь».

Тот, что караулил у дверей, вошел в комнату, посмотрел на распростертое тело, поинтересовался без всякой жалости:

— На хрена ты его? Он ведь все равно ничего не знал.

— Мы бы ушли, а этот урод своему Олегу тут же принялся бы названивать, — пояснил первый. — Гад, все ботинки кровищей залил.

Фээсбэпшик зло пнул мертвого Толича в бок.

— И на штанах пятно, видишь? — указал очкарик.

— Чёрт, отстирывать теперь, — совсем расстроился первый и пнул труп ещё раз. Затем он повернулся ко второму, буркнул: — Сообщи дежурному, пусть зафиксирует. Вооруженное нападение на сотрудников, находящихся при исполнении. Вынуждены были открыть огонь на поражение. Нападавший убит на месте.

— Чем это он вооружён был? Членом, что ли? — Очкарик засмеялся.

— Ножом! Можно подумать, в доме ножей нет! — Первый, громко матерясь, пошёл в кухню, проворчав на ходу: — Сейчас принесу какой-нибудь.

Тонколицый осторожно проскользнул в коридор, прошел мимо первой двери и остановился у следующей, прислушиваясь к звукам, доносящимся из номера. «Узи» он держал под курткой. Предохранитель снят, палец на спусковом крючке. В номере было идеально тихо. Тонколицый даже засомневался, правильно ли он рассчитал? Возможно, убийцы в номере напротив? Ему нельзя ошибиться. Ошибка означала гибель, и не только его собственную. Киноактер погибнет тоже. Как дважды два. Тонколицый отступил в сторону и привалился плечом к притолоке. Стучать не имело смысла. Это только в кино доверчивые до кретинизма бандиты открывают дверь, даже не спросив кто. Эти непременно поинтересуются. Орать же в коридоре нельзя — посредник и его «горилла» услышат. А у Киноактера оружия нет. В любом случае ждать ему недолго. Минут пять. От силы — семь.

Посредник остановился посреди номера, повернулся к гостю:

— Итак, бумаги?

— Деньги и документы — на стол, — потребовал Киноактёр и покосился на замершего у дверей Веню.

Посредник выдвинул из-за кровати две объемистые дорожные сумки, потянул «молнию» на одной из них, перевернул. Тугие пачки стодолларовых купюр, перетянутые банковскими ленточками, посыпались на ковёр.

— В каждой сумке по пять миллионов. Документы во второй. Но, прежде чем мы продолжим, мне хотелось бы убедиться в наличии бумаг, — спокойно сказал он.

Киноактер достал из кармана несколько акций, бросил на стол. Посредник взял их, развернул, принялся внимательно рассматривать, отойдя к окну. Посмотрел на свет, дабы убедиться в наличии водяных знаков. Собственно, это были не акции, а сертификаты на десять тысяч акций каждый. Золотая рамочка. Бумаги на предьявителя. Внизу — тончайшая золотая нить. Не пожалели денег при печати. Но это именно то, что требовалось. Заказчик будет доволен. В сложившейся ситуации было одно «но», однако его можно обдумать и позднее. Когда все закончится.

Пока посредник разглядывал акции, Киноактер раскрыл вторую сумку. Она так же, как и первая, оказалась заполнена пачками банкнот. В боковом кармане он обнаружил документы. Тугие корочки загранпаспортов, в каждый из которых были вложены права. Киноактер достал документы, перелистал.

— Отличная работа, — похвалил он, разглядывая собственную фотографию. — Каков красавец, а? Смотри-ка, и визы проставлены. Ага, Греция, Турция, Испания, Англия, Франция, Мексика… А Мексика зачем?