Иван Сербин - Передряга

— Счастливо.

— Удачи, — ответил тот, поглядывая на «девятку» убийц.

Молчаливый не мог видеть их через темное стекло, но зато кожей ощущал взгляды. Он спокойно, положив левую руку на дверцу и придерживая руль правой, выехал со стоянки. Ему не составило большого труда найти брешь в плане устранения. Убийцы выбрали отличное положение для прицельной стрельбы. Но, как известно, на каждое «хорошо» имеется и своё «плохо». Машины друг друга они видели максимум до середины.

Свернув к корпусу «Г», Молчаливый заглушил двигатель и выбрался из салона. Деловито и спокойно он зашагал назад, на ходу расстегивая сумку и сбрасывая предохранитель «узи».

Посредник, заметив входящего Киноактера, широко улыбнулся и шагнул вперед, протягивая руку для пожатия:

— Рад видеть. Наслышан, наслышан. Образцы бумаг у вас с собой?

— А деньги и документы? — вопросом на вопрос ответил Киноактёр.

— Как договаривались.

— Договаривались: бумаги против денег.

Посредник кивнул.

— Это верно. Пойдемте.

Они прошли к лифтам. Надо отдать должное Киноактеру, на его лице застыло безмятежное спокойствие.

— Остальные ждут вас в машине? — словно бы между делом осведомился посредник.

— А вас это волнует? — На уголках губ Киноактёра повисла странная, загадочная усмешка.

— Разумеется, нет. Меня волнует наличие бумаг.

— Успокойтесь. Бумаги в машине.

Все трое вошли в кабину, но, как только начался подъем, Веня нажал «стоп» и рванул из-под пиджака пистолет.

— Повернись спиной и упрись руками в стену. Ноги на ширину плеч.

Киноактёр усмехнулся, однако выполнил приказание.

— Ты, друг, в ментовке не работал? — спросил он, пока убийца ощупывал его одежду. — Навыки у тебя уж больно профессиональные. И физиономия, кстати, тоже.

— Он чист, — выпрямился Веня, пропуская издевку мимо ушей.

— Я был в этом уверен, — вновь улыбнулся посредник и похлопал Киноактера по плечу. — Мы привыкли верить друг другу. Можете повернуться.

Киноактёр повернулся, одернул пиджак. На его губах вновь появилась туманная улыбка.

— Чему вы улыбаетесь? — полюбопытствовал посредник.

— Думаю, какой удачный сегодня день.

— Чертовски удачный. Чертовски.

Стоя на лестнице, Тонколицый услышал, как прозвенел звонок, сигнализирующий о прибытии лифтовой кабины. Звук был далёким, но вполне различимым. Чуть приоткрыв дверь, Тонколицый услышал мужской голос. Этот голос он запомнил очень хорошо. Голос посредника.

— Работа у нас тонкая, нервная, — весело вещал тот. — Впрочем, что я вам говорю. Сами все знаете. Надежные люди ценятся на вес золота. Думаю, теперь мы будем встречаться гораздо чаще.

Тонколицый усмехнулся. Отвлекаем внимание? Заговариваем зубы? Болтовня — отличный способ заморочить голову. Но действует только на новичков и дураков. Киноактер же не был ни тем, ни другим. Однако как убедительно врёт, стервец. Если бы посредник сказал ему, Тонколицему, что он, Тонколицый, пять минут назад забрал гонорар и уехал, — поверил бы, не задумываясь. С таким талантом надо работать в театре или в кино. Или в правительстве.

Голос приближался. Тонколицый прикрыл дверь, оставив щель шириной не больше пяти миллиметров, и отступил в сторону от проема. Щелкнул замок. Совсем близко, буквально в паре шагов. Последний или предпоследний номер, решил Тонколицый. Двое убийц, которых он видел в холле, наверняка в соседнем номере.

Открылась дверь. Тонколицый быстро заглянул в щель и тут же отпрянул. Так и есть, крайний. Троица вошла в номер. Дверь закрылась, повернулся в замке ключ.

Молчаливый оказался у самой стоянки. От первой «девятки» его отделяли пять корпусов. Вторую загораживал микроавтобус. Невозмутимо он перешагнул через цепочку, болтающуюся на уровне колен, и, пригнувшись, побежал к нужной машине. «Вольво», «Фольксваген», «Волга», «Жигули», ещё «Жигули», а вот и мы. Он резко выпрямился, выхватывая автомат из сумки. В зеркальном заднем стекле выросло его собственное отражение. Молчаливый нажал на курок, полосуя самого себя поперек груди, ближе к шее. «Узи» задёргался в руках, выплевывая фонтан золотых гильз. На стекле вспыхнули сразу восемь «солнц», в центре каждого зияла угловатая дырочка. Гильзы с жестяным стуком ударялись о багажник соседней машины, падали на асфальт и откатывались в сторону. Под днище, к бордюру, под ноги стрелку. Следом за первой очередью Молчаливый выпустил еще одну, чуть ниже. Из среза глушителя вырывались мутные фонтанчики раскаленных газов, но пламени не было. Жирные плевки автомата смешались с треском осыпавшегося стекла.