Джек Хиггинс - Последнее место, которое создал Бог

Я выключил мотор, и меня охватила изумительная тишина. Я сидел заляпанный грязью с головы до ног, и шум мотора все еще гудел в моей голове.

Через несколько секунд подбежал Менни. Он забрался на нижнее левое крыло и заглянул в кабину с выражением благоговейного страха на лице.

— Да вы с ума сошли! — заорал он. — Зачем вы прилетели?

— Что-то вроде жестокой справедливости, Менни, разве не так Барон называл это?

Ничего не понимая, он смотрел на меня, а я занес ногу через борт кабины.

— Месть, Менни, месть.

Но сейчас я уже не владел собой, что вполне объяснимо. Я тихонько рассмеялся, соскользнул по крылу и растянулся в грязи.

Я сидел в ангаре, завернутый в пару одеял, со стаканом виски в руке, и смотрел, как он готовит кофе на спиртовке.

— А где Хэннах?

— В отеле, насколько я знаю. По радио Фигуередо сообщил, что не вернется раньше утра из-за погоды.

— Где он?

— Недалеко, всего в пятнадцати милях вверх по реке. Там неприятности в одной деревне.

Я допил виски, и он передал мне кружку кофе.

— Что такое, Нейл? — тревожно спросил он. — Что случилось?

Я ответил ему вопросом:

— А скажите мне, какую премию получит Хэннах по контракту? Сколько?

— Пять тысяч долларов.

Когда он говорил это, у него в глазах читалась какая-то настороженность, и я догадывался почему.

Я отрицательно покачал головой:

— Двадцать, Менни.

Наступило короткое молчание, а потом он в недоумении произнес:

— Нет, невозможно.

— Все возможно в этом лучшем из миров, разве не так говорят? Даже чудеса.

Я вытащил бумажник с паспортом и бросил его на стол.

— Мне удалось разыскать ее, Менни, ту самую девку, которая обобрала меня в "Лодочке", и сделала это по поручению Хэннаха, который хотел сломать меня и поставить в крайне затруднительное положение. Португальский пилот — миф. Если бы я не подвернулся ему под руку, ему бы несдобровать.

Он вздохнул так, словно ветер прошел по ветвям деревьев тихим вечером, и тяжело опустился на стул напротив меня, глядя на бумажник и паспорт.

Немного погодя спросил:

— Ну, и что вы теперь собираетесь делать?

— Сам не знаю. Вот допью кофе и пойду с ним повидаться. Интересно посмотреть на его реакцию.

— Отлично, — кивнул Менни. — Пусть он не прав. Он не имел права обращаться с вами таким образом. Но, Нейл, это его последний шанс. Он — отчаявшийся человек, который стоит у последней грани. Ему нет прощения, но все же его поведение можно понять.

— Понять? — Почти задыхаясь от злости, я поднялся, позволив одеялам соскользнуть на пол. — Нет, Менни, клянусь, я увижу в аду того выродка, который все это проделал со мной.

Я забрал бумажник и паспорт, повернулся и пошел под дождем.

У меня не было ни малейшего представления о том, что сделаю, когда увижу его. По пути вспоминал все, что происходило тогда, буквально по минутам. Если учесть, что я практически не спал две ночи подряд, то можно догадаться, что все события текли передо мной в замедленном темпе.

Проходя мимо домика, я увидел Кристину, которая стояла на крыльце и внимательно смотрела на меня. Мне пришло в голову, что вот-вот появится Джоанна или святая сестра, но ничего не произошло.

Я продолжал упрямо идти вперед. Вид у меня был весьма экзотический. Насквозь промокший, с головы до ног в грязи, я, наверное, напоминал индейца хуна на тропе войны. Когда проходил мимо, люди, сидевшие на верандах, прекращали разговор, а несколько оборванных детей выскочили под дождь и шли за мной, что-то возбужденно тараторя.

Из отеля доносилась знакомая песня. Ее часто пели старые летчики, собравшись вокруг разбитого пианино в те времена, когда я по субботам и воскресеньям учился на курсах пилотов вспомогательной авиации Королевских военно-воздушных сил.

Провалиться мне, если я мог вспомнить название знакомой мелодии, и это было еще одним доказательством того, как я устал. Уже у лестницы, ведущей на веранду отеля, сквозь дождь ясно услышал свое имя, обернулся и увидел спешившего ко мне Менни.

— Подождите меня, Нейл! — закричал он, но я проигнорировал его, поднялся на веранду, кивнул Авиле и еще паре сидевших здесь его бездельников и вошел в салон.

Джоанна Мартин и сестра Мария Тереза за столом у окна пили кофе. В баре распоряжалась жена Фигуередо. Хэннах сидел в дальнем углу и распевал во все горло:

Так поднимем же бокалы, — Мир лжецов нас не поймет:

Пьем за тех, кто прожил мало, И за тех, кто вслед уйдет.