Джек Хиггинс: На родине предков

Пока Клей Фитцджеральд скакал лесом вверх по склону, на мосту под холмом вешали человека. Шел проливной дождь, с фетровой армейской шляпы генерала капала вода, плечи его поношенной шинели-накидки промокли.

Следом ехал чернокожий, высокий и тощий, средних лет человек с орлиными чертами лица — намеком на то, что он был смешанных кровей. Фетровая шляпа и шинель из ворсистой шерстяной ткани, перетянутая крест-накрест патронными лентами к дробовику, промокли, как и на Клее.

— У нас проблема, генерал?

— Пожалуй что так, Джош. Дай-ка мне твою подзорную трубу и перестань называть меня генералом. Когда генерал Ли присвоил мне это звание, от моей бригады осталось сто двадцать три человека. А теперь их наберется от силы двадцать.

Позади них из рощи неспешно выехал молодой всадник в длинном непромокаемом плаще — посыльный Фитцджеральда, капрал Тайри.

— Неприятности, генерал?

— Возможно. Не отъезжай далеко.

Клей Фитцджеральд взял подзорную трубу, достал из кармана серебряный портсигар, выбрал черную сигару и зажег ее шведской спичкой. Затем спешился и подошел к краю рощи. Черные глаза смотрели задумчиво, загорелая кожа туго обтягивала выступающие скулы, одна из которых была изуродована шрамом от сабельного удара. Это было суровое лицо человека, которого мало кто решился бы оскорбить, от него веяло спокойствием и абсолютным самообладанием.

Внизу восемь всадников двигались по мосту, копыта барабанили по доскам настила. В этой стадии войны было трудно распознать, в чью форму они одеты, так же как и двое пленных, плетущихся позади с веревками вокруг шей.

Пока Клей наблюдал, послышался смех, через опорную балку моста перекинули веревку, всадник стегнул свою лошадь, и один из пленных перелетел через перила, дрыгая ногами. Снова раздался смех, приглушенный дождем. Клей Фитцджеральд вскочил в седло.

— Найдите людей, да побыстрее, — сказал он Тайри.

Тайри развернул свою лошадь и исчез.

Джош проговорил:

— Вы опять намерены вести себя по-глупому?

— Ты же знаешь, у меня никогда не получалось стоять в сторонке. Останься здесь.

Джош сказал:

— С позволения генерала я хотел бы отметить, что вам было восемь лет, когда ваш батюшка назначил меня вашим камердинером. Я лупил вас по заднему месту неоднократно, но только когда вы в этом нуждались. И я прошел вместе с вами через четыре года этой гнусной войны.

— Ну и что ты хочешь этим сказать? Что ты всегда добивался своего?

— Конечно, так что давайте приступим. — И Джош ударил каблуками в лошадиные бока.

Они быстро спустились вниз, осадили лошадей и легким галопом въехали на мост. Восемь человек, со смехом и гиканьем гарцевавшие вокруг оставшегося пленного, обернулись и притихли. Бородатые, с грубыми ухватками, вооруженные до зубов, они были настолько потрепаны, что было трудно определить, синие или серые на них мундиры.

Пленный на конце веревки был очень молодым, в потрепанной униформе конфедератов. Он промок до нитки, посинел от холода и дрожал от страха и отчаяния.

Клей и Джошуа придержали лошадей. Генерал сидел, зажав в зубах сигару; Джош держался чуть позади, спрятав правую руку в просторном кармане ворсистой шинели. Человек, подъехавший поближе, длинной кавалерийской шинелью маскировал невесть какую униформу. Суровое лицо, обросшее черной бородой, не выражало никаких чувств. Остановив лошадь, он принялся изучать знаки различия на воротнике Клея.

— А ну-ка, ребята, что у нас тут есть? Полковник кавалерии мятежников!

— Э, да за него, наверное, отвалят неплохие денежки, — сказал кто-то из бродяг.

В полной тишине хлестал дождь. Клей спросил:

— С кем я имею дело?

— Меня зовут Харкер, а ты что за птица?

Ему ответил Джош:

— Перед тобой бригадный генерал Клей Фитцджеральд, так что веди себя поучтивее.

— А ты попридержи язык, черномазый, — сказал ему Харкер. Он снова повернулся к Клею: — Так что вы хотите, генерал?