Олег Приходько - Личный убийца

— Меня интересует Богданович Леонтий Борисович. И не только меня. Возможно, мы поговорим и разойдемся и больше никогда с вами не встретимся. А если вы отказываетесь разговаривать — воля ваша, тогда продолжите беседу с уже знакомым вам следователем Протопоповым. — При упоминании фамилии Протопопов Эльза, снова было открывшая пасть, захлопнула ее и насторожилась. — Или Донцом, — бесстрастно продолжал Решетников. — Правда, сейчас он аж заместитель министра юстиции, ему некогда, но мы подберем кого-нибудь из прокуратуры. Следователя Кокорина, например, которому дал показания Богданович о звонках.

— Вам русским языком говорят: мы не звонили! — с дрожью в голосе сказала старшая.

Викентий вздохнул и, беспомощно разведя руками, встал:

— Я догадывался, что у нас не получится разговора.

В квартиру вместе с разящим сивушным запахом ворвался небритый мужчина с бешеными глазами, залитыми, не иначе, томатным соусом:

— Х-хто?.. Эф-тот?! — ткнул толстым скрюченным пальцем Решетникова в грудь.

— Петя, не надо! — взмолилась младшая сестра.

— Дак мы его щас!.. — попытался он схватить Решетникова в охапку.

Викентий вынул из наплечной кобуры штурмовой «генц», длина которого вместе с глушителем составляла полметра, взял его за ствол и тюкнул мужика, будто молотком, по лбу.

Тот рухнул навзничь.

— Милиция!!! — возопила Эльза, бросившись к мужу. — Люська, воды! Ой, Господи, шишка! Ой, бандит! Ой, люди, что же это?! Петя! Петенька!..

Поднялась суматоха, соседи стали стучать по батарее парового отопления; переступив через Петра, бросилась на кухню Люсьена.

— Не буду вам мешать, — сказал Решетников и вышел из квартиры вон.

…Во дворе уже стемнело. Он поздоровался с бабушками на скамейке у подъезда, не спеша дошел до машины, оставленной на улице.

Ждать долго не пришлось: минут через пять из дома выбежала Люсьена в наспех наброшенном на плечи платке, оглянулась. Решетников посигналил и отворил дверцу.

— Ой, и натворили же вы делов; — испуганно проговорила она, плюхнувшись на сиденье.

Он включил магнитофон со встроенным микрофоном.

— Ну что вам надо-то? Ну зачем вы приехали? Узнать, кто звонил?

— Это я и без вас знаю, — усмехнулся Викентий, разминая сигарету. — Сестра ваша звонила, Эльза Вячеславовна. Я хочу узнать другое: почему в 1992 году вы изменили показания? Кто вас заставил?

Она закрыла ладонями лицо и вдруг тоненько и жалобно завыла, как над усопшим. Он прикурил, переждал истерику.

— Жизнь заставила, — всхлипнув, утерла слезы головным платком Люсьена. — Я тогда здесь с матерью жила в одной комнате, а Эльза с ребенком и этим алкоголиком — в другой. Больная мать, маленький ребенок и алкоголик. Ничего компания, да?.. Да и я была года полтора сама не своя — под наблюдением невропатолога состояла. А что делать-то? Куда деваться? На зарплату — я еще заведующей не была, посудомойкой работала — не прожить, не то что квартиру снять… И тут приехал адвокат.

— Рознер?

— Он.

— И что?

— И посоветовал…

На улицу выбежала разъяренная Эльза, распахнула дверцу.

— А ну вылазь! — приказала, дрожа от негодования. — Вылазь, кому говорю?!

— Пусти! Пусти меня! — поставив для упора ногу на тротуар, завизжала Люсьена. — Хватит, хватит командовать!.. Я у тебя не купленная!

Эльза хлестнула ее по щеке:

— Домой, сволочь!

— Ты сама сволочь! Сама меня сделала дурочкой! Сама! Убирайся отсюда к лешему! Я тебе говорила, не надо звонить! Не надо! Хватит с него пяти лет!.. Спекулянтка! Сколько ты на моей беде наживаться будешь?!

Эльза отступила на тротуар, уперла руки в жирные бока и закричала вдруг, работая на публику:

— Х-ха! Беда у нее! Нет, вы посмотрите: беда!.. Подумаешь, трахнули ее, разыгрывает тут из себя девственницу, можно подумать!..

Люсьена захлопнула дверцу, вцепилась Решетникову в рукав:

— Пожалуйста, давайте уедем отсюда, давайте уедем! Куда нибудь, скорее!..

Он послушно чиркнул стартером, рванул вдоль улицы до ближайшего угла, свернул. Видел в зеркальце, как Эльза размахивала кулаками, стоя посреди мостовой, и что-то гневно выкрикивала вслед.

У ближайшего киоска он остановился, купил большую бутылку минеральной воды и два пластиковых стаканчика. Она пила, проливая воду на юбку, потом вышла, ополоснула лицо; опершись о капот, дышала глубоко и часто. Викентий нашел валидол в аптечке, предложил ей положить под язык.

Очень не скоро, но она все же успокоилась.

— Что я вам наговорила-то? — прошептала, не в силах сосредоточиться.