Любовь Рябикина - У каждого свой путь

— Мужики, Маринка очнулась!

Они появились гурьбой, втиснувшись в машину всемером. Как их не остановили на постах ГАИ, не понятно. Швецу и Мухаметшину, как самым невысоким, пришлось ехать сидя между задним и передним сиденьями на полу автомобиля. Накануне приехал полковник Огарев. Он решил вернуться в часть раньше Вацлава. Силаев сидел на кушетке в коридоре и привалившись затылком к стене, спокойно спал. Геннадий Валерьевич с минуту смотрел на него, а потом повернулся к мужикам и тихо сказал:

— И все-таки он ее любит. Ревность еще не то с человеком может сотворить, по себе знаю. Придется простить. Теперь лишь бы Маринка его простила…

Вацлав буркнул:

— Простить, может и простит… Вопрос только в одном, как она к нему отнесется?

Швец тихо сказал:

— Мужики, стоило бы его унести отсюда и уложить по нормальному, чтоб отдохнул. Ведь он измучен.

Силаев не чувствовал, когда четверо спецназовцев минуты через три, подхватили его и перенесли в кабинет начальника отделения. Спокойно уложили на диван. Стащили сапоги. Подсунули под голову принесенную нянечкой подушку и укрыли одеялом. Он проспал почти сутки. Первыми словами, когда проснулся, были:

— Как Марина?

Сидевший за столом хирург ответил:

— Нормально. Сегодня бульон пьет с крошками хлеба. Даем через каждый час понемногу.

— Я могу ее увидеть?

— Нет пока. Я охранникам приказал не заходить, чтоб не волновать. Она не знает, сколько пролежала. Слишком слаба, чтоб новый стресс перенести. Дня через три, пожалуйста.

Он попросил:

— Если в щель, хоть одним глазком…

Доктор улыбнулся:

— Одним глазком можно, но так, чтоб вас она не видела.

Врач сам помог ему увидеть Степанову. Он вошел в палату оставив дверь приоткрытой. Костя жадно смотрел на заострившееся, постаревшее и все равно такое родное лицо.

В это самое время в Грозном, в районе площади «Трех богатырей», открылся невольничий рынок. На продажу были выставлены сотни российских солдат и офицеров. Как во времена рабства, покупатели не гнушались заглянуть пленнику в рот и осмотреть мышцы. Даже малые дети-чеченцы уяснили с первых дней, что иметь пленника-раба выгодно. Его можно продать, подарить, обменять и даже убить. За малейшую провинность раба беспощадно наказывали. Хотя по Хасавюртскому договору предусматривалась выдача всех пленных. Условия снова выполнили лишь российские войска, чеченские бандиты плевать хотели на соглашение.

Россия еще только выводила свои войска из Чечни, а там уже начали во всевозможних диверсионных школах обучение террористов. Из оставшихся в живых волчат подрастали молодые волки, впитавшие воинствующий ваххабизм с малолетства. Бен Ладен отправлял огромные средства в Ичкерию, поддерживая подготовку к новой войне против России. На него началась охота американских спецслужб. Штаты назначили огромное вознаграждение за информацию, которая помогла бы схватить саудовского террориста.

Огромные партии наркотиков стали регулярно переправляться через Чечню, Таджикистан и Киргизию в Россию и другие республики. Бен Ладен наладил связь с русской мафией и заручился их поддержкой. Его не особо заботил тот факт, что партнеры не мусульмане, главное — они покупали наркотики и давали ему деньги на развязывание войны. Усама лелеял план в будущем уничтожить всех не мусульман, но пока решил не заострять на этом внимания. Бизнес — прежде всего, это стало его девизом.

Марина начала поправляться. На третий день она попробовала встать. Причем выбрала для этого момент, когда никого из медиков в палате не было. Она специально притворилась спящей. Ослабевшие ноги подкосились. Костя, все эти дни сидевший на стуле у дверей палаты, влетел на стук. Легко подхватил на руки и застыл, глядя ей в лицо. Женщина смотрела на него удивленно. Он заметил, что того света, какой играл у нее в глазах раньше при виде его, больше не было. В душе все обмерло. Оба молчали. Силаев положил ее на кровать. Укрыл одеялом и хрипло попросил:

— Прости меня, Марина. От ревности в глазах помутилось…

Она отвернулась, так и не произнеся ни слова. Костя решил, что она не желает разговаривать и это конец для него. Он развернулся и выскочил из палаты, не желая мучить ее тягостным разговором. Степанова обернулась на стук закрывшейся двери и тихо заплакала: у нее просто перехватило горло. Она пыталась прийти в себя от его неожиданного появления. Почерневшее усталое лицо Кости поразило женщину. Марина поняла, что он не отходил от нее. То, что произошло, показалось таким незначительным. Ведь он все равно вернулся! И вот ушел, не дождавшись слов…