Любовь Рябикина - У каждого свой путь

Но не тут-то было! Она успевала. Еще с десяток мужиков попали к ней “на весенние работы”. Никакие уговоры и угрозы не помогали. Степанова была непреклонна. Мужики корчевали пни, чертыхаясь и ругая лесничиху на чем свет стоит. Она усмехалась, слыша их ворчание и говорила:

— Сумели уничтожить, сумейте восстановить!

Начиная с четвертого февраля 1989 года Марина каждый день приезжала с дочкой в деревню, чтобы почитать газеты и посмотреть телевизор. Советские войска выводили из Афганистана. Показывали неоднократно мост через приграничную реку Пяндж, уже покинутые советские военные городки на афганской территории.

Степанова была молчалива и тиха. Каждый раз, как диктор называл тот или иной населенный пункт в Афгане перед ее глазами мелькали картины, чаще всего связанные с этим местом. За семь лет службы Афган перестал быть для нее чужим. Иван Николаевич в эти минуты наблюдал за ее лицом и с точностью определял, где она побывала. Украдкой записывал названия. После ее отъезда смотрел на карту и ставил новые точки. В конце месяца на каждом отмеченном в ней населенном пункте горной страны была точка. А сколько еще оставалось мест, где побывала дочь — их на карте просто не было.

Саудовские власти с трудом терпели неугомонного Усаму. Больше всего лояльно относившегося к Америке шейха Эр-Рияда досаждали публичные выступления бен Ладена, в которых он говорил о нарастающей угрозе всему мусульманскому миру со стороны таких стран, как Америка и Ирак. В конце концов шейх не выдержал и отправил национальных гвардейцев арестовать Усаму.

Тот бежал в Афганистан, из которого были выведены советские войска. Но и там не смог ужиться. Теперь моджахеды начали драться за власть друг с другом. Бен Ладен пытался примирить враждующих лидеров, чтоб не ослаблять исламское единство, но успеха не добился. Зато пакистанские спецслужбы начали предпринимать попытки устранить диссидента…

Слухи дошли до лесничества и в марте на кордон нагрянул главный лесничий. Дорогу развезло, рыхлый снег “держал” только по утрам и поздно вечером. Ковалев пешком добрался до кордона. Сосульки висели по всему периметру крыши, роняя прозрачные капли в выбитые на земле лунки. Звонкое шлепанье слышалось издалека. Яркое солнце слепило глаза, отражаясь в ледяной корке, образовавшейся на снегу. Оплавленные грани снежинок нестерпимо сверкали и резали глаза, мешая смотреть. Узкая тропка вела к крыльцу.

Женщина встретила главного лесничего в доме. Она как раз кормила дочь грудью. Сразу отвернулась, поздоровалась со спины. Мужчина разделся и сел спиной к печке, разглядывая грубо обтесанные потемневшие бревна стен. На них висело с десяток портретов худощавого мужчины с седыми висками. На трех фотографиях он был в форме полковника. На остальных в гражданском костюме. Пара фотографий была со свадьбы. Рядом с ним в белом платье стояла смеющаяся Марина.

Ковалев огляделся. В полупустом, практически лишенном мебели, доме царил порядок. Степанова уложила дочь спать в старинную липовую колыбель, найденную ею на чердаке. Предложила гостю позавтракать. От еды Ковалев отказался, но попить чайку согласился с радостью. Женщина тут же поставила угольный самовар кипятиться, а сама накрыла на стол. Поставила варенье и сушки в тарелке. Села напротив начальника, спокойно и обстоятельно поведала ему о происшествиях и спросила:

— Заплатят они штраф, а лес-то не вернешь! Деревья вырубленные сами не вырастут. Не лучше ли вместе со штрафом обязать порубщиков посадить на место срубленных сосен, новые деревья? Пользы больше. Я не смогу одна все восстановить, а деревенские и не подумают помочь. Для них ведь как — лес ничейный и сам вырастет! Сейчас от покушений на рощу многие отказались и не суются, так как знают, что будет, если я поймаю. Я отметила предназначенные к вырубке места и показывала их тем, кто приходил. Их не устраивает — “надо бы поближе к дому делянки давать”. А ближе вырубать нельзя и так лес все дальше и дальше от деревни становится. Все кустарником зарастает. Вот почему я так поступаю…

Лесничий согласился с доводами. Спросил:

— Марина Ивановна, не тяжело вам с дочкой-то? Ведь крошечная, а вы ее с собой по всему лесу таскаете. Не боитесь, что в спину выстрелят?

— Не боюсь! Юлька у меня крепкая. Большую часть времени спит. А угрозы, ну что греха таить… — Марина вздохнула, — Были угрозы и неоднократно! Один даже кинулся, да забыл видно, кто я. Пришлось напомнить. Сейчас притихли. По большому счету, в деревне нет таких, кто бы на убийство пошел.