— Леня! Подойди, пожалуйста… — Он просунул голову внутрь душевой и она попросила: — Мне переодеться не во что. У тебя рубашки старой не найдется?
Он, немного подумав, предложил:
— Если хочешь, я могу тебе дать халат моей жены. Правда, он будет тебе велик. Она была полной женщиной. А еще лучше пеньюар. Тот будет как раз, он безразмерный…
Марина поняла, что ему не хочется ее обидеть и предложил он вещи жены лишь потому, чтобы ей было удобнее и согласилась:
— Давай пеньюар!
Роскошный голубой комплект, весь расшитый кружевами, прекрасно смотрелся на фигурке Марины. Атласный пояс подчеркивал тонкую талию. В глазах Горчакова зажегся огонек, но он тут же опустил глаза. Пока Марины не было, на столе появилась бутылка шампанского и два высоких бокала. Она рассмеялась, а он распечатал игристое вино. Пробка улетела в потолок. Он протянул бокал ей, поцеловал в щеку и слегка коснулся своим фужером ее. Раздался мелодичный звон. Оба отпили понемногу и принялись за еду.
Перемыв тарелки, женщина обернулась. Муж сидел на табуретке в углу и смотрел на нее. В сумрачных глазах стояла тень. Он резко встал и шагнув к ней, подхватил на руки. Несколько мгновений постоял, словно привыкая к ее весу и сказал, слегка улыбаясь:
— А ведь брачной ночи у нас так и не было…
Решительно шагнул в коридор, направляясь к спальне. Маринка уткнулась покрасневшим лицом в его шею.
Родители искренне обрадовались замужеству дочери, ведь теперь она не поедет воевать. Прислали поздравительную телеграмму, но сами не приехали. В письме просили оставить Сашеньку у них и забрать, когда он пойдет в школу. Марина понимала, что они привязались к ребенку. Посоветовалась с супругом и согласилась. Она была счастлива с Горчаковым. Мысли о Силаеве практически не появлялись, а если и возникали то, как что-то очень далекое и несбывшееся. Полковник любил ее всей душой и она старалась ответить ему тем же. С его детьми отношения не сложились.
Началось все с того, что Вера, увидев Марину в пеньюаре матери, закатила скандал и прекратила приходить к отцу. Никита вообще заглянул лишь раз, чтобы посмотреть на “мачеху” и быстро ушел, бросив на ходу:
— Охотница за чужим наследством!
Ни один из них не попытался поближе узнать молодую женщину, поговорить с ней. Все происходило в отсутствие полковника. Маринка плакала, но мужу ни словом не обмолвилась о том, как относятся к ней его дети. Решила поберечь Горчакова. Счастье оказалось коротким. Через полгода, проснувшись июньским утром, она обнаружила Леонида Григорьевича заснувшим навечно. Проплакав больше часа над мужем, нашла в себе силы и вызвала “скорую помощь”.
— Сердце не выдержало, — сказал приехавший врач.
Так Степанова стала вдовой во второй раз. С похорон ее увел генерал-лейтенант Бредин. Ни дочь, ни сын Горчакова даже не подошли к убитой горем женщине. С поминок генерал увез ее в опустевшую квартиру и долго уговаривал взять себя в руки. Марина согласно кивала, но слезы продолжали катиться по щекам. Она торопливо вытирала их, стараясь подавить рыдания. Затем не выдержала и уткнувшись в грудь генерала, заплакала навзрыд. Он замолчал и лишь гладил по плечам ладонью.
После сорокового дня Вера и Никита начали давить на молодую женщину, необоснованно попрекая ее в желании захватить московскую квартиру. В течение недели они угрожали и всячески унижали ее. Марина пыталась поговорить, но они не захотели слушать, крикнув:
— Убирайся! Эта квартира наша! Здесь жила наша мать!
Она, уставшая от горя и скандалов, не стала спорить и оспаривать наследование в суде. Выписалась из квартиры, собрала свои вещи. В отдельный чемодан сложила все портреты мужа и уехала в деревню.
Уже в доме родителей Марина почувствовала что-то неладное с собой. Ее подташнивало, аппетит полностью пропал, кожа временами становилась изжелта-голубоватой. Помучившись неделю и смутно понимая, что это может быть, она все же не верила в симптомы, помня приговор докторов. В один из дней съездила на обследование в поликлинику. Вернулась ошалевшая от радости и с порога выпалила матери:
— У меня будет ребенок от Лени. Я на четвертом месяце! Врачи ошиблись!
Елена Константиновна разбила тарелку от неожиданности, а затем попыталась уговорить дочь сделать аборт. Степанова искренне удивилась словам матери. Как это — избавиться от дитя, которое подарил любимый человек? Твердо сказала в ответ, прерывая уговоры:
— Это мой ребенок! Мой и больше ничей! Вы воспитываете Сашу с пеленок, а я буду воспитывать его! Хочу узнать что это такое — счастье материнства по-настоящему! Как ты можешь так говорить, мама? Я уже потеряла одного ребенка и второго собственными руками губить не собираюсь! Прекрати эти бесполезные уговоры! Иначе я уеду и рожу его где-нибудь в другом месте…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу